— Почему вы так со мной поступаете?

— Потому что у вас есть кое-что нужное мне.

— Но у меня этого нет! Я же сказал вам, что не могу отыскать чертов телефон!

— И я вам верю.

— Вот как?

— Именно. Только поэтому я и предлагаю вам альтернативный выход: приведите ко мне Камерона Гейла.

— Что?

— Он вам доверяет, чем могут похвастаться очень и очень немногие, мистер Нанн. Вам остается только заманить его к себе домой, и за ним явится мой коллега. Сделайте это, и все проблемы с полицией останутся в прошлом.

— Я не знаю, где он.

— Тогда советую приступить к поискам. Я даю вам пять дней.

— Вы с ума сошли! Да я и за пять месяцев вряд ли смогу его найти!

— На большее не рассчитывайте. Пять дней, чтобы передать мне телефон или Камерона Гейла.

— А если у меня ничего не выйдет?

— Тогда против вас выдвинут столько обвинений, что полиция уже не расщедрится на освобождение под обязательство явки. А пока будете томиться в камере, вашей бедной Лие придется сидеть дома одной. Не мне вам рассказывать, мистер Нанн, что за город Лондон. Каждый день с невинными людьми здесь происходят неприятные вещи. Понимаете?

Кингсленд поджимает губы и многозначительно смотрит на меня.

— Это безумие. Почему бы вам просто не нанять частного детектива, чтобы отыскать парня?

— О, наш Камерон чертовски умен, и, уверяю вас, все свои следы он замел как следует. Если ради кого он и высунет нос из норы, то только ради вас.

Возразить на это мне уже нечего.

— И чтоб вы понимали, — добавляет мужчина, — заявление в полицию о нашей договоренности будет большой ошибкой… А для вашей жены и вовсе фатальной.

Он встает и залпом выпивает содержимое своего стакана.

— В воскресенье, мистер Нанн, будьте на связи. Если, конечно же, не добудете необходимое мне раньше. Ради вашего же блага, надеюсь, так и произойдет.

Кингсленд со стуком ставит стакан на стол и уходит прочь.

О подавлении панических атак мне известно, пожалуй, все. Я досконально изучал их и помогал сотням клиентов вырабатывать защитные механизмы против них, в то время как сопровождающих приступы ощущений сам ни разу не испытывал. Однако прямо сейчас я отмечаю у себя симптомы начинающейся панической атаки.

Вцепляюсь в столешницу и делаю медленные и глубокие вздохи. Тем не менее стена продолжает смыкаться, а сердце заходится так, будто вот-вот разорвется.

— Милок, ты в порядке?

Я поднимаю взгляд на барменшу, явившуюся за пустым стаканом.

— Хочешь совет? — спрашивает она.

Машинально киваю.

— Если ему что-то нужно, отдай. А если что предлагает, не бери.

Для проформы женщина пару раз проводит тряпкой по столу и удаляется обратно за стойку.

Я тупо разглядываю недопитый стакан апельсинового сока. Понятия не имею, сколь долго. Что, впрочем, меня совершенно не волнует. Все мои мысли заняты одним-единственным вопросом: что же, во имя всего святого, мне теперь делать? Если бы в подобной ситуации мне пришлось давать совет кому-то другому, почти наверняка я порекомендовал бы обратиться в полицию. Легко сказать, если несколько минут назад тебя не предупреждали об опрометчивости подобного шага и если разменной монетой не служит твоя любимая женщина.

Мое положение, однако, требует прагматического подхода. Опрометчивость выйдет мне боком, так что необходимо обдумать возможные варианты.

Я встаю и на нетвердых ногах покидаю «Герцог».

Дорога домой занимает в два раза больше времени, чем в паб. На ходу я перебираю в голове различные сценарии в надежде найти приемлемое решение. Самым очевидным представляется найти или телефон, или Камерона Гейла, однако первый у меня уже сидит в печенках, да и нету меня времени перебирать содержимое сотен коробок в секонд-хенде — при условии, разумеется, что мобильник все еще находится в одной из них. Что же касается поисков Камерона, то я даже не знаю, с чего начать.

Все-таки надо обратиться в полицию. Это единственный разумный выход. Вот только правильный ли?

На последних сотнях метров перед домом меня посещают новые вопросы. Насколько реальны угрозы Фрейзера Кингсленда? Подобных ему встречать мне не доводилось, и есть огромная разница между теми, кто лишь угрожает убийством, и теми, кто действительно способен осуществить угрозу.

Вешаю пальто в прихожей и направляюсь в гостиную, где Лия смотрит телевизор.

— Как все прошло? — интересуется она.

— Добился некоторых успехов.

Еще одна машинальная ложь.

— О, замечательно. — Она хлопает ладонью по дивану рядом с собой. — Давай, садись.

Судя по халату и влажным волосам, Лия недавно из душа. Я прекрасно знаю, что если отвечу на призыв, она приступит к осуществлению своего плана вызвать у меня улыбку. Как правило, для меня нет ничего лучше, чем провести целый день в постели с женой. Вот только сегодняшний день попадает в разряд исключений из правила, и ваза с черными орхидеями на журнальном столике служит тому напоминанием.

— Прости, милая, но у меня куча дел.

— Да как хочешь, — горделиво бросает Лия, хватает пульт и направляет его на телевизор. Я ретируюсь, пока тучи окончательно не сгустились.

Часы напоминают, что пора обедать, но есть совершенно не хочется. Я довольствуюсь чашкой чая, а потом с мобильником и ноутбуком устраиваюсь за столом.

— Один час, — шепчу я себе.

Мучающимся в неуверенности клиентам я всегда рекомендую задать себе конкретный срок, чтобы проанализировать все возможные решения проблемы. Ограничение времени помогает сосредоточиться и не отвлекаться на посторонние мысли, практически неизбежные при бессистемных размышлениях.

Проходит десять минут, двадцать. Продолжаю смотреть на экран ноутбука, загипнотизированный мерцающим курсором. Еще через десять минут до меня доходит, что решения нет, нужно просто сделать ставку, как в игре. Потратить ли время на поиски Камерона в надежде на положительный результат или же заявить в полицию и уповать, что они защитят нас от Фрейзера Кингсленда? Пока я пытаюсь вычислить, какой из вариантов принесет выигрыш, мне вспоминается второй разговор с Камероном. Кажется, тогда он сказал, что у Кингсленда есть знакомые в полиции. Может, это плод его больного воображения?

С досадой признаю, что оценить шансы не удается.

— Вернись к главному.

Следуя собственному указанию, открываю блокнот и готовлю ручку. Страница оказывается не совсем чистой: сверху накарябан телефонный номер.

Еще один вопрос.

Работа психотерапевта сводится в основном к тому, чтобы предлагать разные точки зрения. Слова сами по себе ничего не меняют, однако они могут помочь человеку взглянуть на вещи иначе. Стакан или наполовину пуст, или наполовину полон.

Бросаю взгляд