корпуса с множеством рядов и шеренг и выставляя перед собой пики, представляли собой специфический «ёж», атака которого была чрезвычайно опасной. Если в состав такого «ежа» включалась пехота, вооруженная длинноствольным огнестрельным оружием (сначала мушкетами, позднее аркебузами, а затем и ружьями), образовывалась формация, достоинством которой, кроме огромной оборонительной силы, была также возможность вести бой на расстоянии.

Таким образом, господствующие до тех пор на поле боя средневековые рыцари оказались перед лицом противника, который мог довольно успешно им противостоять. Побеждая собственный страх и, что немаловажно, заставляя преодолевать страх своего коня, рыцари вынуждены были атаковать плюющиеся огнем «ежи» пехоты. Это была не слишком веселая перспектива для того, кто носил доспех слишком тонкий, который не мог защитить от пули противника. Перспектива была тем более печальной, что копье рыцаря было короче пики.

Копье средневековых рыцарей являлось оружием, достойным внимания. Благодаря современной (речь идет о XI веке) технике его использования: ударам, нанесенным копьем, удерживаемым «под мышкой», копье не только позволяло нанести сильный удар, значительно более сильный, чем удар пикой, которую держали в руке, но и использовать для этой цели только одну руку (что для кавалериста, который второй рукой управляет конем, было очень важно). Солидные, тяжелые копья, масса которых доходила порой до 14 килограммов[314], опустошали ряды противника – если они были в состоянии достать до него. Проблема заключалась лишь в том, что по сравнению с пиками рыцарское копье было слишком коротким. И если эти копья должен был использовать человек, то, к сожалению, они не могли быть более длинными. Даже при использовании таких коротких массивных копий возникали серьезные проблемы, например хотя бы удержание оружия в руках во время нанесения удара. При таком ударе копья ломались, но прежде чем это происходило, плечо рыцаря подвергалось очень мощному давлению. Поэтому недостаточно подготовленные физически всадники, боясь сломать копье о противника, порой просто его отбрасывали[315]. В случае еще более длинного копья проблемой было не только удержать его во время удара. Сложности возникали и при наклоне его в боевую позицию, параллельно земле. Что еще оставалось рыцарю, чтобы достать пикинера? Он должен был примириться с фактом, что пика ударит в него (а точнее в его коня) прежде, чем рыцарь сможет использовать свое копье. Поэтому, чтобы обезопасить коня от такого удара, на него тоже надевали нагрудник. В свою очередь, чтобы еще больше обезопасить себя от огнестрельного оружия, рыцарь надевал на себя все более толстые, и, соответственно, более тяжелые доспехи.

Правда, эффект был курьезным. Полностью убранный в доспехи рыцарь на защищенном доспехами коне иногда был в состоянии растоптать «ежа» пехоты, состоящей из пикинеров и стрелков, однако способность такого рыцарства к длительному усилию была ничтожной[316]. Рыцарь и его конь были лучше защищены, однако теряли в выносливости и маневренности. Общий баланс, а его определял также ряд иных факторов, был невыгодным для рыцаря, пытающегося сражаться с пикинером. Во второй половине XVI века тяжеловооруженные копейщики начинают исчезать с полей сражений Западной Европы, а процесс этот окончательно завершается в первые десятилетия XVII века. В это самое время на полях сражений Центральной и Восточной Европы царит польская гусария. Это стало возможным благодаря иной философии в отношении борьбы с пикинерами.

В Польше эта проблема была решена благодаря копьям особой конструкции, а также новаторской технике их применения.

Конструкция и способы использования гусарских копий

Гусарское копье, в отличие от копья средневекового рыцаря, было копьем не цельным, а выдолбленным внутри. Выдалбливали его на расстоянии от баллотировочного шара (служащего опорой для ладони гусара и предотвращающего ее соскальзывание по древку) практически до самого острия копья. Часть копья вниз от баллотировочного шара до тупого конца была цельной, что перемещало центр тяжести копья ближе к месту удержания его рукой. Это, в свою очередь, уменьшало нагрузку на плечо гусара во время наклона копья параллельно земле. Эта нагрузка весьма специфически распределялась. Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что чем слабее была нагрузка на плечо гусара, тем более длинным копьем он мог пользоваться. Для уменьшения этой нагрузки служил также так называемый ток – кожаная муфта, свисающая на кожаной ленте, прикрепленной к передней луке седла. В токи вставляли нижнюю часть копья во время конного марша, так что теперь всадник не должен был тащить оружие на себе. Однако в отличие от рыцарей, копья которых находились в токе только во время маршей, гусары при наклоне копий во время атаки временами оставляли их в токах. Именно в этот момент положительно менялся характер нагрузки на плечо копейщика. Удержание копья в токе в момент, когда копье ударяло в противника, имело еще и то преимущество, что нагрузка от мощного рывка, который сопровождал удар, в большей части приходилась на седло, а не на плечо гусара[317]. Таким образом, это устраняло проблему, которая возникала перед недостаточно хорошо физически подготовленными копейщиками. Стоит добавить, что энергию, которая обрушивалась на плечо гусара при ломании копья (265 ± 20 Джоулей)[318], можно сравнить с энергией снаряда, который вылетает из ствола пистолета Р-64 (около 284 Джоулей)[319].

Оба эти решения – особенность конструкции и способ использования гусарского копья – позволяли применять самые длинные в истории войн кавалерийские копья. Они были такими длинными, что ими можно было достать пикинеров за лесом их пик.

Это имело важное и разнообразное значение. Гусары не надевали на своих лошадей защиту, поскольку уже не было такой необходимости. В результате кони были менее нагружены[320] и поэтому готовы к более длительным усилиям. Кроме того, пикинеры, понимая, что их оружие не в состоянии ударить атакующего противника первым, с точки зрения психологии находились в проигрышной позиции еще до боя. Бывало также и так, что перед атакующей гусарией пикинеры расступались в стороны[321].

Другая сторона медали

Гусарское копье было оружием исключительным, что, однако не означало, что оно было лишено недостатков, как, впрочем, и любое другое оружие. Главным из них была высокая цена. В 1618 году в Вильно за гусарское копье нужно было заплатить целых 9 злотых, что практически равнялось месячному жалованью гусара[322]. Не следует также забывать, что копье было оружием одноразовым, и в битве один гусар мог сломать много копий. Например, в битве под Клушино в 1610 году большое количество гусарских рот атаковало противника по 10 раз[323]. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в определенный момент