силен был в местной генеалогии, тем более – в гинекологии! Однако тут он сообразил, что бабу решили расшить. По варварской африканской традиции, повергавшей в шок осведомленных европейцев, женщин здесь, после того как им делали обрезание чувствительных мест интимной зоны, причем – безо всяких обезболивающих, подручными режущими предметами, – потом еще и зашивали! Оставляли чуть-чуть свободы лишь для отправления естественных надобностей! Делалось это для того, чтобы женщина не могла получать удовольствия от интимных отношений. Дабы соблазна к блуду не было. Получать удовольствие и заниматься блудом у них позволительно лишь мужчине (не понятно только, с кем, если женщине не позволено?!). Ее дело быть верной мужу, детей рожать. Для этого по мере надобности… расшивали! Что этот урод, очевидно, и собирался проделать сейчас. Без анестезии, без стерильных инструментов, как водится. Сколько женщин погибло от подобных манипуляций, история Африканского континента умалчивает.

– Отставить! – рявкнул Дундуладзе, в котором проснулся майор Российской армии. Похотливый урод осклабился, как крысеныш. Что-то тявкнул. Дундуладзе схватил его за шиворот железной рукой, вытащил из палатки и поверг на землю одним ударом. Потом принялся вышвыривать одного за другим и остальных, перед тем каждого отправляя в нокдаун хорошим ударом по морде и разоружая. Ворон страховал, держа на изготовку автомат. Бандерас и Тимчук принимали „выкидышей“ на входе.

В другой лачужке попались Бич, Ментенок и прочие мутные личности. Эти тупо мародерствовали. Перебирали нехитрую утварь, что-то распихивали по рюкзакам. Бич был выше ростом и с виду здоровее Дундуладзе. Он попер было на Александра, когда тот оттащил его за шиворот от чужого скудного добра. Дуня, в отличие от него, жира не нажрал. Являл собой восемьдесят пять килограммов костей и мускулатуры при росте метр восемьдесят три. И мышцы были к тому же натренированы постоянными упражнениями. Двух серьезных ударов, чтобы свалить кабана-Бича, оказалось достаточно. Вышвырнув одного за другим всю партию мародеров наружу, велел помощникам пристегнуть этих белых говнюков к озабоченным нигерам. Чтобы негритосы не вопили, что тут дискриминация по цвету кожи!..

По окончании зачистки в селении Дуня отправил часть отряда сопровождать на фильтровальный пункт тех, у кого дома был найден арсенал. Остальных бойцов построил.

Обездвиженных из застывшего „хоровода“ под деревом расковали, принудили построиться в шеренгу перед остовом разбитого грузовика. Дундуладзе вскинул автомат, передернул затвор.

– За насилие над гражданским населением, за мародерство, допущенное во время проведения боевой операции, насильники и мародеры приговариваются к расстрелу!.. Кто хочет сказать последнее слово?

– Вы что, спятили, мать вашу! – пролепетал на плохом английском Бич. – Вы чего?!!

– Приказ приводится в исполнение! Огонь!!! – Дундуладзе, Бандерас и Тимчук дали каждый по очереди… поверх голов. Эффект оказался потрясающий! У Ментенка произошло самопроизвольное мочеиспускание. Бич, закрываясь руками – от пуль! Смешно… – оступился и завалился на бок. Негритянские насильники, пригнувшись, застыли с такими гримасами – точно судорогой рожи свело, у каждого на свой манер. Кунсткамера на выезде!

У порядочных колумбийцев, коих было немало, показательный расстрел соотечественников протеста не вызвал. Позорят только!..

– В следующий раз все будет по-настоящему! – пообещал Дундуладзе.

Из набитых рюкзаков мародеров он вытряхнул все, что те туда напихали, – засаленные пачки сомалийских шиллингов (ничтожные суммы, на самом деле). Какую-то посуду, мобильные телефоны, бусы, ножи…

– Барахольщики чертовы!..

Бич по возвращении снова нажаловался командиру Вольфу. Ощущение, что он не из Колумбии приехал, а из США, где стучать каждый своим долгом считает. Только там сигнал подают обычно добропорядочные законопослушные граждане. Здесь же – все наоборот. Уникальный индивидуум!

Вульф призвал Дундуладзе. Сказал, что с ним много хлопот становится!

– Насилие и мародерство – неизбежное зло. Главное, зачистить пиратов.

Дундуладзе не согласился. Настоял, чтобы двух мародеров-колумбийцев убрали из его отряда. Справятся без них. Юаровцы, которых большинство, – да, бойцы! (Потрафил Вольфу, но это была правда.) Остальные колумбийцы – ребята боевые, каждый троих местных стоит. Натренировались, своих наркобаронов зачищая! А кто – защищая, не суть…

– Черт с вами! – махнув рукой, отступился Вольф. – Мне пришел приказ выделить охрану для тюрьмы в Гарове. Там людей не хватает. Отправлю этих.

– Бедные зэки! – воскликнул в сердцах Александр, выходя из палатки начальника… – Так что, джентльмены, прогуляемся сегодня до Башира? – спросил своих…

Джип они оставили задолго до места, названного Абди. Пошли пешком.

– Маленькие дети, ни за что на свете не ходите в Африку, в Африку гулять… – принялся было бубнить себе под нос Тимчук.

– Разговорчики, – без эмоций осадил его Дундуладзе.

В этот раз на рожон не полезли. Долго, внимательно изучали в прибор ночного видения двор, дом.

– Пусто там. Ни машин, ни охраны.

– Сбежал, что ли? Абди его надоумил лыжи навострить?

– Вернемся к Абди, глянем. Если того тоже нет, значит, оба смылись.

Проверили – у Абди вроде жизнь наблюдалась. Охранники вдоль забора бродили.

– Поехали, побазарим с Абди.

Вернувшись на дорогу, объехали зеленку, со стороны моря в открытую подъехали к дому. Охранник с автоматом вышел к ним.

– Хозяина позови.

Их узнали, хозяин вышел.

– Где Башир, Абди? Ты его надоумил смыться?

– Нет, – спокойно возразил Абди. – Предупредить хотел, да. Но он раньше по делам своим уехал.

– Когда вернется?

– Я не знаю, – развел руками пират. – Вернется. Точно вернется, не сомневайтесь. Я отвечаю.

– Поехали. Дела у него!.. – проворчал Дуня.

– Может, тряхнуть Баширову охрану? – предложил Бандерас.

Они подъехали к дому Башира. Охранник, не выходя, из-за забора велел им проваливать.

– Позови хозяина.

– Хозяина нет.

– Где он?

– Вам какое дело? Вы кто такие?

– Нам он срочно нужен, – вел переговоры Дундуладзе.

Тут в мансарде открылось окно, высунулся ствол пулемета. Пулеметчик прокричал то же, что охранник. Пришлось отваливать несолоно хлебавши.

– Сегодня не наш день, как говорят в стане нашего вероятного противника, – высказался Тимчук. – В смысле, вечер.

Другим днем Дундуладзе направил свой отряд, не нарушая приказа Вольфа, все же ближе к владениям Башира. Решили так. Зачистить два-три близлежащих селения, затем завернуть на базу Башира. Вытрясти из его людей все, что они знают про своего босса. Что у того за дела, куда ездит. Где могут держать заложников. Ждать, когда он вернется, было некогда.

На подступах к вотчине Башира – району, довольно-таки плотно населенному, Дундуладзе показалось, что-то не так. Но что же именно „не так“, он понял не сразу. Отряд успел выгрузиться и начать движение, прежде чем до него, командира отряда, дошло. Не было людей! Прежде близ любого селения так или иначе попадались женщины, дети, да и чинно вышагивающие либо неподвижно рассматривающие объявившихся военных колоритные индивидуумы мужского пола. Если же слух о зачистках до селения уже докатился, то