обратном пути Александр смотрел на порушенные лодки и просто не понимал, чем их хозяева будут жить завтра? Он видел сегодня их жалкие шалаши из прутьев и тряпок. Обыскивать их было не то что брезгливо, это само собой. Просто стыдно. Война с нищими. Когда, кто здесь, наконец, станет воевать не с нищими, а с нищетой?…

Дундуладзе имел беседу с Вольфом по окончании зачистки. Бич пожаловался ему на Александра и его отделение.

– Почему ты не давал уничтожить лодки? – спросил Вольф.

– Люди из той деревни, они не пираты. Рыбаки.

– Откуда ты знаешь?

– Мы договорились с одним парнем. Он покажет селение, где живут настоящие пираты.

– Может, он просто желает свести счеты с другой группой пиратов, с которой что-то не поделил, нашими руками?

– Даже если и так. Нам неважно это… Там, куда он нас отведет, хорошо вооруженные и оснащенные для своего разбойничьего промысла бандиты. Их лодки мы и будем крушить. Если же станем просто ломать все подряд, получим войну со всем населением, вместо борьбы с пиратами.

Вольф потребовал выложить ему весь план. Александр рассказал про планируемую ночную встречу с информатором. Помощь не нужна. Он уже сблизился кое с кем из роты, эти парни и помогут…

– Хлопотный был денек, – признался Николай Трофимов, устраиваясь немного прилечь.

– Не разоспись, Бандерас, – попросил Дундуладзе. – Нам скоро на дело.

– „Раз пошли на дело я и Рабинович. Рабинович выпить захотел…“ – потихоньку пропел Бандерас. – Как думаешь, нас там не будет ждать засада?

– Мы осмотримся сперва. Рыбак должен понимать, что в таком случае его уж точно зачистят вместе со всей его родней. Вольф в курсе нашей операции. Его пока не стоит дразнить своими самоволками. Успеем еще…

Когда сумерки сгустились над Аденским заливом, американский наемник и по совместительству майор Российской армии Александр Дундуладзе, с разрешения полковника армии ЮАР в отставке Рекса Вольфа, в компании боевых друзей отправился подышать морским воздухом.

– Диспозиция такова, мужики, – приступил он к инструктажу группы. – Ты, Леха, всегда держишься за нашими спинами. Заодно – тыл прикрываешь. Будем тебя беречь, поскольку без тебя мы тут – что пушки без снарядов. Я и Бандерас изображаем крутых пацанов, а вы, Серега и Степа, ходите рядом сбоку. Без вас нам жутко одиноко, – вспомнил он песенку Розенбаума. – Начинайте отставать от нас прямо сейчас. Уже на встрече Рыбак вас не должен видеть. Мало ли что?…

Рыбак – так они договорились звать своего агента – поднялся с лодки им навстречу, когда подошли. С ним был еще один парнишка-подросток. Парнишка прижимал к себе автомат, как ни в чем не бывало. Стало быть, не все вычистили в той деревне… Автомат паренек держал вовсе не угрожающе, а буднично, словно это смотанная удочка, а не „Калашников“.

Рыбак сказал что-то Саркисяну. Он запомнил, что общаться нужно только через него.

– Поясняет, что малой охраняет лодку, – сказал Алексей. – Обычно Рыбак сам ее охраняет, но сегодня он пойдет с нами.

– Хорошо. Мы поняли. Пошли, – Александр кивнул.

Рыбак зашагал впереди, не оглядываясь. Алексей Саркисян, ступая последним, покосился на паренька с „калашом“. Тот спокойно сел в лодку, и его тень слилась с силуэтом лодки на фоне моря.

Шли довольно долго. То удаляясь от берега, то возвращаясь к нему. На берегу под ногами постоянно шуршал мусор, как ни старались ступать тише. Берег здесь местами представлял собой настоящую свалку. Запах – дышите глубже, проезжаем Сочи! Грязелечебница Мацеста со своим сероводородом отдыхает. Александр старался запоминать в ночи ориентиры на фоне более светлого неба. Высокое дерево на фоне низкорослых кустов. Одиноко торчащую стену разрушенного дома. Какую-то башенку без купола… Александр не видел, не слышал ни Ворона, ни Тимчука. Не заблудились ли они, часом, в темноте?…

Деревни старались обходить стороной. Эти только еще предстояло зачищать. Небось слух уже прокатился? Все попрятали? Впрочем, куда им что прятать? Везти в пустыню и закапывать? Это тема, кстати. Когда зачистка будет в самом разгаре, устанавливать наблюдение за уже зачищенными деревнями. Только вряд ли тут оружие будут увозить-привозить централизованно. Скорее всего, каждый станет ховать сам. Логика жизни местного жителя такова, объясняли ему: „Если что, то – я и Сомали против всего мира. Я и мой клан – против Сомали. Я и мой брат – против моего клана. Я против моего брата…“

Впереди, судя по очертаниям, нарисовалось довольно обширное прибрежное поселение. Тряпочных домиков тут было – целый „Шанхай“. Но в центре – каменные дома. На побережье – масса лодок. От берега ушли подальше. Ясно было, что свои лодки – самую большую ценность – пираты охраняют. Рыбак остановился. Стал что-то тихо говорить Саркисяну, указывая рукой на поселение. В отличие от прочих деревень тут местами горел свет. Молотил дизель-генератор.

– В том доме, что выше всех, с крутой крышей, живет Абди. Он – один из тех, кто контролирует море. Но вы вряд ли к нему подберетесь, – повторил Рыбак то, что говорил уже днем. – Охрана.

– Что делаем, мужики? – спросил Александр. – Какие идеи?

– Идем и зачищаем один отдельно взятый дом. Только тихо, – предложил Бандерас.

– Да-а, – задумался Дуня. – Один выстрел, и нам придется зачищать уже одну отдельно взятую деревню… Или она зачистит нас.

– Быть может, есть резон вернуться и завтра, договорившись с Вольфом, двигать сюда всем кагалом? – предложил поосторожничать Саркисян.

– Есть мысль получше, – вдруг оживился Бандерас. Вероятно, от собственной гениальности. – Идти прямо сейчас, но с обратной целью, – предупредить дядю о завтрашней зачистке. Которой, правда, можно избежа-а-ать, если помочь нам… Спроси, Леша, у Рыбака. Знает ли его хозяин дома?

Алексей спросил и выслушал ответ.

– Говорит, хозяин дома знает его семью.

– А с ним лично он знаком?

– Говорит, работал раньше в его артели. Когда Абди ловил рыбу, а не суда.

– Хорошо. Пусть идет к хозяину и скажет, что мы с ним желаем побеседовать.

Алексей исправно переводил.

– Говорит, хозяину может не понравиться, что его побеспокоили ночью.

– Когда побеспокоят днем, ему это не понравится еще больше!

Рыбак пошел по тропе к поселению. Дундуладзе и Трофимов-Бандерас тихонько последовали за ним на приличном расстоянии. Саркисян – замыкающим. Внезапно Рыбаку путь преградили двое людей, вышедших из-за стены невысокого строения, справа от тропы. Наставили автоматы. Стали о чем-то спрашивать. Он что-то объяснял. Вопросы пошли на повышенных тонах. Саркисян пока присел под куст на тропе. Дундуладзе и Бандерас, обойдя с боков автоматчиков, разом выскочили и одновременно „укротили кроликов“. Удар так называется – сзади, по затылку. В свое время отрабатывался до автоматизма. Можно со своим