проституция не легализована, то такого рода трансляции не только аморальны, но и противозаконны, уголовно наказуемы. Другой типичный пример. В начале 90-х годов московская газета «Частная жизнь» публиковала из номера в номер предложения супругов о временном обмене сексуальными партнерами в присутствии друг друга, приглашения к куннилингусу. Я не сторонник раз и навсегда заданных эротических норм и клише; по-видимому, кто-то без вуайеризма или куннилингуса не представляет себе сексуального наслаждения — это личное дело каждого человека. Вместе с тем скажу следующее. Здесь проповедуется «свинг», т. е. крайняя форма «сексуально-открытого брака». Выставление сокровеннейших пластов приватной жизни на всеобщее обозрение — это нечто большее, чем филистерский эпатаж. Через оргийность{42} пытаются убедить себя и окружающих в широте взглядов и поведенческой раскованности. Позволю себе метафору: как постоянные кислотные дожди разъедают почву, так и превращение сатурналий в рутину разрушает центральную ось интимности — сочувствие, привязанность и душевное сродство.

Значимое представительство (подчеркну именно охват, ибо аномии{43}, вероятно, постоянные спутники цивилизации) неспецифических мотивов сексуального дебюта (соблазнение, самоутверждение, случайность и т. п.) во всех слоях населения — яркое свидетельство возрастающей привлекательности потаенной сферы человеческой жизни. Скажем, девушки, в отличие от юношей, для сохранения иллюзии «большого чувства» склонны на жертвенность — эмоционально «необязательный» телесный контакт (по общепетербургским данным 9,2% против 0,9%). В свою очередь, юноши чаще прикрываются маской «соблазненного» (в Туле 10% против 7%, в Санкт-Петербурге 8% против 4%). В этом случае, по-видимому, срабатывает либо прямое кокетство, либо бессознательная боязнь неизведанного, но значимого события: неудачное начало которого может отрицательно сказаться на дальнейшем экспрессивном опыте. Учитывая преимущественно мачистский характер отечественной культуры и психофизиологическую специфику полов, вполне убедительным выглядит допущение о подавляющем преобладании в эротическом дебюте мужской инициативы. Так, более тысячи наблюдений, полученных в конце 90-х годов прошедшего столетия в Петербурге и Туле, показывают, что 70 мужчин из каждой сотни в мегаполисе и 76 из ста в среднем городе приписывают себе инициативу вступления в первую сексуальную связь. В согласии с ними почти 90 женщин из каждой сотни указывают на агрессивное давление со стороны своего партнера. (Соотношение показателей устойчиво и не зависит ни от места опроса, ни от величины и характера поселения, в котором родился респондент, ни от его возраста, образования и брачного статуса.) Следовательно, о «соблазнении» юношей как о сколько-нибудь вероятностном событии не может быть и речи.

Полагаю, что то или иное побуждение сопряжено как с возрастом вовлечения в сексуальную практику, так и с мерой психофизиологической удовлетворенности. Проясняя первое, ограничусь данными опроса интеллектуалов. В этой среде «сексуальное влечение» в качестве основного мотива отмечается лицами, не достигшими восемнадцатилетнего рубежа; в то время как «любовь» становится ведущей ценностью, освящающей сближение девятнадцати-, двадцатилетних. Сузилась ниша «любопытствующих». В самом деле, если в опросе 1969 года на это побуждение ссылались не только несовершеннолетние, но частично и 19—21-летние, то в выборке 1989 года — исключительно подростки. Прочие мотивы в большей или меньшей степени стабилизировали свои пропорции. Например, «промискуитетные» контакты по преимуществу присущи несовершеннолетним, хотя время от времени ими не пренебрегают и 19—24-летние молодые люди.

По поводу степени взаимообусловленности мотивов сексуального дебюта и уровня эмоциональной отзывчивости замечу следующее: петербургские студенты (1995 г.), достигшие порога «наслаждения», мотивировали завершение ухаживания вагинальным контактом в первую очередь любовью (51,5%), во вторую — сексуальной потребностью (25,0%) и в третью — соблазнением (6,6%). Вовсе не удивительно, что среди респондентов, акцентировавших гармонию «душевного» и «физического» в результате андрогинного воссоединения, соотношение мужчин и женщин равно 3 к 1. Напротив, среди тех, кто испытал от телесной близости разочарование — неприятное соматическое состояние и психический дискомфорт, — подавляющее число женщин: 1 к 19.

Продолжим эту линию анализа. Исходя из общепетербургских данных, оптимальная структура эмоциональной отзывчивости обнаруживается у молодых людей, начавших эротическую практику под влиянием страсти. И действительно: 38,5% респондентов испытали наивысшее наслаждение (оргазм), пять из ста затруднились определить свое состояние; почти каждый четвертый ощутил эмоциональный подъем и лишь 5,8% плюс 3,8% испытали соответственно неприязнь и безразличие, то есть были разочарованы в своих экспектациях. В то время как «романтики» предстали экспрессивно более бедными, а именно: 43% затруднились вообще определить свое пост-коитальное состояние, лишь 22% испытали наслаждение и еще около 18% — эмоциональный подъем, в противовес этому почти 15% остались разочарованными (безразличие и даже неприязнь). В общем и целом те же зависимости подтверждаются тульским опросом. И еще «пучок» зависимостей. Во всех случаях дебютную сексуальность в более благоприятных тонах рисуют мужчины, чем женщины; состоящие в браке, чем холостые; молодые, чем пожилые.

Фигурально выражаясь, последняя — но не по значимости — характеристика, завершающая представление о количественной и качественной стороне молодежных нелегитимных сексуальных практик — партнер по экспрессивному взаимодействию (см. табл. 7).

Начнем с краткой характеристики статуса сексуальности каждого из представленных типов партнерства.

­

Табл. 7. Сопоставление типов партнеров по эротическому дебюту студентов, молодых людей всех сословий 90-х годов и поколения, молодость которого пришлась на вторую половину 60-х годов 20-го столетия (в %)

* Ответы ретроспективные

­

Муж/жена — легитимные члены брака. Их эротический союз скреплен правовыми и/или конфессиональными установлениями. Принципы могут быть, по сути, разными, но раз определены, то их надобно автоматически исполнять. К примеру, согласно Плутарху, Солон, много сделавший для стабильности афинской семьи, издал закон, обязывавший супругов сближаться не реже чем трижды в месяц «не ради наслаждения, а с тем чтобы, обновляя брак, освободить его от набирающихся при всей взаимной благожелательности в повседневной жизни разногласий» (Плутарх 1983: 578).

Невеста/жених скреплены нормами обыденного права. Перед родственниками и свойственниками будущие муж/жена публично берут на себя определенные обязательства, нарушители коих неукоснительно подвергаются санкциям со стороны непосредственного социального окружения вплоть до остракизма.

Под любимой/любимым (girl/boy-friend) понимается член неформальных парных отношений, эмоционально напряженных, как правило, публично неманифестируемых. Связь с Единственной (-ым) базируется на нравственных ценностях, пренебрежение коими приводит к конфликту, затрагивающему, впрочем, исключительно двоих.

Возникновение понятия — «хорошо» знакомая/знакомый — результат выделения из ряда известных лиц такого актора, который какой-либо одной стороной (физической, эмоциональной, интеллектуальной) превосходит (или так кажется) всех остальных. Отношения эти менее открыты для публики и не столь экспрессивны,