Шрифт:
Закладка:
Ключ-артефакт так и валялся на кухонном столе, будто случайно кем-то забытый. Сверкал позолоченными боками между блюдцем со свежими ягодами, креманкой взбитого мусса и горкой пышных оладий.
Я уселась на стул напротив Чейза и придвинула к себе дымящуюся чашку взвара. Потыкала вилкой в оладушек, покатала пальцем ягоду… Мне кусок в горло не лез, пока этот ключ тут лежал!
– Раз уж мы с вами определились, и вы настаиваете…
– Мм? – подняла глаза на Чейза, раскинувшегося в кресле по-хозяйски расслабленно.
– Что я герой не вашего романа, – напомнил он с ноткой укора. – В целом, Иветт, вы недалеки от истины: для романов я не подхожу. И я не герой.
– Со стороны виднее, – промычала в фарфоровый край чашки.
– Есть веские причины, по которым я все эти годы предпочитал одиночество, – он постучал пальцами по краю стола, подцепил ключ и подкинул его на ладони. Спрятал временно под креманку со сливочным муссом, чтобы артефакт меня не смущал. – Одиночество и краткие, ни к чему не обязывающие отношения.
– А Анжела? – вопрос как-то сам сорвался с губ. Лучше бы я жевала, чем говорила.
– В случае с мисс Хэйвен было… что-то между помутнением, надеждой и корыстным расчетом.
– Какое откровение!
– Ей нужно было покровительство, а мне – семейный статус. Обычно он прилагается к чистой репутации и «скучной жизни на спокойной должности», – сдержанно пояснил куратор. – И когда все сходится, у окружающих появляется куда меньше вопросов и… неважно, Иветт.
Зуд в пятой точке подсказывал, что Чейз замолчал как раз самое важное.
– Мисс Хэйвен нашла покровителя в лице лорда Келси, – напомнила ему со вздохом.
– Юные девушки так непостоянны, – равнодушно бросил куратор. – Надежды мои не оправдались, скучной жизни в Лурде я не нашел, да и должность, признаю, оказалась для меня неподходящей. У меня контракт на один год, я отработаю положенный срок, а потом…
– Будете искать новое место?
– Как и вы, мисс Рэйвенс. Это ваш последний курс, – он вновь выудил из-под креманки ключ-артефакт и положил передо мной. – Но пока мы оба здесь, в Лурде, я бы хотел, чтобы вы пользовались этим всякий раз, когда захотите. В любое время, даже если меня нет дома.
– Зачем мне тут быть одной? – удивленно хлопнула ресницами.
Представила неловкую встречу с домохозяйкой Санни и мысленно провалилась под землю.
– К примеру, если почувствуете, что за вами следят. Преследуют. Или еще что… – уклончиво объяснил Чейз. – Двери запечатаны чарами, сюда не войдет иллюзорный тхэр. До общежития ходить дальше, лесная тропа плохо освещена. А если начну провожать вас, это будет выглядеть странно.
Зато если я начну после лекций ошиваться вокруг дома куратора – это, конечно, ни у кого подозрений не вызовет!
– Так вы даете ключ в целях безопасности?
– И в них тоже, – покивал сдержанно. – Мне приятно ваше общество. И по утрам, и по вечерам… По ночам особенно. Мне с вами легко. То есть сложно, – он закатил глаза в потолок. – Временами невыносимо и придушить хочется! Но в то же время легко. И… нескучно. Ни минуты.
– Хорошо ли это? – протянула с сомнением, комкая скатерть. – Вы вроде хотели поскучать.
– Передумал. Я даже готов к некоторому количеству проблем в своей жизни. К ограниченному количеству! – он строго покосился на мою все еще полную тарелку, и я послушно схватила пальцами оладушек.
– Напрашивается какое-то условие? – я поерзала на стуле.
– Вы перестанете ревновать на пустом месте.
– Не таком и пустом…
– Прекратите видеть во мне книжного героя, – продолжал Чейз, игнорируя ремарку. – А еще завяжете с попытками утопления в чужих холодных прудах!
– У лорда Келси и Эшли были на вас другие планы, – проворчала, тщательно пережевывая оладушек. И совсем не ощущая вкуса.
Сегодня был не тот день, чтобы по достоинству оценить кулинарный талант старательной Санни.
– Давайте начистоту? – предложил Чейз, резко комкая салфетку. – Последние восемь лет я жил работой и поисками брата. Но, видимо, пора успокоиться. Мне уже сорок, это… многовато. Мне поздно заводить серьезные отношения. Вам, полагаю, они тоже не нужны?
– Нет… наверное.
Наш разговор все сильнее походил на сделку, чем на романтическое признание. Взаимовыгодную сделку, взаимоприятную… Но все же. Так оно и бывает во взрослой жизни, да?
– Из нас двоих именно брат всегда был фанатом брачных уз, – скомканная салфетка подхватила пару оброненных искр и загорелась. – Эндрю верил во всю эту чепуху. В любовь, которая ведет за собой, заставляет рисковать и сходить с ума… Ровно как в ваших романах.
– А вы, значит, не верите?
– Нет, мисс Рэйвенс. Я наблюдал всякое. И как невеста брата… – огненный шарик перекочевал в кувшин с водой и с шипением затух. – Иса не бросилась на поиски, не ждала у портала. А недавно вышла замуж. Хотя по-прежнему пытается прибить меня тяжелым взглядом и иными подручными средствами.
Внутри что-то бунтовало, плевалось робкими протестами, но я никак не могла выхватить суть.
– Вам остался год учебы. Потом, как поделился мистер Рэйвенс, вы намерены пойти по его стопам и стать хранителем иномирских знаний. Служителем серватория, – рассказывал Чейз, осведомленный о моих планах лучше меня. – Эта работа требует полной отдачи, едва ли у вас останется много времени на личную жизнь… Рядом со мной вы сможете получить интересующий вас опыт. И защиту.
Я наморщила нос: не мастер он красивых речей. Вообще нет! Вынуть бы из него ледяную кочергу, что с утра притушила страстные искры, и вдарить бы хорошенько… по противоположной части. Той, что голова.
– Это ни гхарра не романтично, вы ведь в курсе? – подняла бровь насмешливо.
Где там мои капельки цинизма? Подъем!
– Я не предлагаю романтику. Терпеть не могу все эти ухаживания и прочую иллюзорную чепуху. Вы девушка разумная и с определенными проблемами в смысле ментального воздействия, – он резво поднялся и подошел к окну. Бубнил едва слышно, адресуя слова Цефее за стеклом. – Даже мне непросто сладить с вашим темпераментом. А вы – в курсе моего. И не боитесь.
– Еще бы я понимала, что за арховщина с вами творится!
– Поймете со временем. Если останетесь, – прошептал Чейз, постукивая пальцами по подоконнику. Обернулся быстро. – Вы так наморщились… Этого мало? Вы хотите чего-то другого, большего? Но я могу дать только это, Иветт. Я не приспособлен для…
Сглотнула горькое послевкусие – не от оладушек, те были превосходны. В теории. А от его слов. Уверена, он мог бы дать и «большее», и «очень большее», если бы захотел!
Но с некоторых пор моя грудь разрывалась от чувств. И, признаться, не все они со стороны казались здоровыми. К счастью, я не имела возможности поглядеть на себя с чужого места… и потому с чистой совестью сходила с ума по этому невозможному мужчине.
– В ваших романах все не так, верно? –
