Вопреки приказу, его тяжелый взгляд прибивал меня к креслу и не позволял подняться. Одежда на кураторе успела обсохнуть, наверняка не обошлось без заботливых бытовых чар мисс Келси. И «снадобьями» его после осеннего купания лечили, судя по нетвердым шагам, самыми крепкими.

Мой распухший нос шмыгал, намекая на близящуюся простуду. Сеймурчане болели редко, к их искрам почти не цеплялись хвори. Но я и тут была сущим бедствием. Может, и меня бы в имении Келси обогрели и напоили, если бы не стремительный побег…

Внутри колючим ежом пробуждалась ревность. Самое глупое чувство, какое только можно придумать… Но попробуй от него избавься, ага!

Бурная фантазия, недостойная приземленной сеймурчанки, подкинула глупую мысль. Что, если Чейз тоже ревнует? Этот собственнический взгляд, горящие зрачки, бегущие по пуговицам огоньки…

Нет, надо завязывать с грезами! Адамиан взрослый мужчина, не жаждущий проблем и волнующийся о репутации. Он не стал бы присваивать себе столь непутевое создание. Даже в мыслях.

– Анхель поцеловал меня по-дружески, – все-таки промычала я, мусоля соленую губу. – Чтобы помочь выбраться из… идиотской ситуации.

– В которую вы сами беспечно нырнули! – раздраженно пробубнил Чейз, размечая тяжелыми шагами кухню. Осмотрел влажные манжеты, сохранившие подпалины от искр. Потер морщину на лбу, поглядел вверх. – Арх, я мог бы и догадаться…

– О чем?

– С вами как на вулкане, Иветт! – зыркнул на меня злобно.

– Со мной?! – задохнулась возмущением. – И это говорит мужчина, истекающий лавой и опаляющий докрасна…

В голове булькала невнятная каша, уставшая от расследований и жаждущая тепла. Странный эффект. Новые чувства будто сделали меня глупее. Слизали липким языком былой цинизм, выставив напоказ ранимую суть. А я еще героинь осуждала… Того и гляди сама начну в косяки лбом влепляться!

Я нащупала пальцами свой плащ, вспомнив, что сижу на чужой кухне в одной ночнушке. Чейз наблюдал за поисками с неодобрением.

– Я думаю, что несмотря на… посылку… сейчас вы предпочтете, чтобы я ушла, – нервно выдохнула, заматывая плечи в теплую ткань.

На самом деле я хотела остаться. Очень, до мурашек, колющих пятки. Но сейчас был не тот случай, когда мои желания имели вес.

– Я бы предпочел, чтобы вы поменьше читали этого, – он сурово ткнул пальцем в газету, под которой тихонько схоронился мой роман. Прожег черную дырку, наполнив кухню запахом горелой бумаги. – И побольше думали этим, – ткнул теплым пальцем мне в висок.

– Вы не так-то много даете пищи для размышлений, сир Чейз! – вспылила, вскакивая со стула. Плащ упал на пол, но я не стала поднимать.

Нет, серьезно, телепатическим даром я не обладаю! Говорила же, паршивая из меня менталистка. Как понять, чего он хочет?

– Бездна… Вот, – Адамиан потряс ключом и швырнул на стол. – Вот вам пища для размышлений!

– Эту пищу я получила… с опозданием… Вы разве не могли вечером изъясниться как-то конкретнее?

– Радьярд обвесил все ректорское крыло следящей дрянью, – прохрипел Чейз, упираясь в стол обеими ладонями. – Нет, Иветт, я не могу выражаться там… конкретнее!

Я нервно покрутилась на пятачке у нагревающего артефакта и схватила персик с корзинки. Не ощущая вкуса, откусила мякоть. Облизала губы и поморщилась. У всего, что попадало в мой рот, был привкус горечи и соли.

Как же я запуталась!

– Мне отдать вам ключ? – спросила прямо.

Он не требовал этого словами, но поза и жесты выдавали не самый оптимистичный расклад. Чейз до сих пор был в бешенстве.

– Оставьте себе.

– Оставить?

– У меня есть второй, – буркнул раздраженно. – Все, Иветт, идите.

– Куда? – уточнила жалобно. Я окончательно перестала что-либо понимать.

– Арх, куда хотите! – рявкнул, сминая невинную газету в тугой рулон и тут же поджигая в яркий факел. – Я сейчас плохо понимаю ваши желания. С вами непросто, мисс Рэйвенс. Очень, очень непросто.

Он отбросил пылающие страницы под кран и открыл воду. С шипением пламя обернулось мокрым пеплом. Чейз голодно поглядел на персик, на мои губы, покрытые каплями сока. Выдохнул судорожно.

– Домучивайте… и поднимайтесь, – прохрипел он сдавленно. – Если хотите.

– Если хочу?

– Не тащить же мне вас силой, верно?

Передернув плечами, он вышел в коридор и гулко прошагал вверх по лестнице.

Я растерянно складывала насыпавшиеся на меня кусочки противоречивых, взаимоисключающих фактов. Но те никак не желали соединяться в цельную картину.

В дамских романах герои понимали друг друга намного лучше! Иной раз обходились вообще без слов, сообщая главные вещи путем нежных прикосновений и взглядов. А если и открывали рот, то лишь для поцелуев или сентиментальных признаний.

По ступеням снова пронесся огненный ураган – на этот раз вниз.

– Почему вы не поднимаетесь? – Чейз на ходу стаскивал с себя рубашку. При этом умудрялся обвиняюще сдвигать брови и хмурить лоб.

– Я не могу вас понять, – призналась искренне. – Вы злитесь. Но оставляете мне ключ. Но все равно злитесь! Но приглашаете наверх…

– Что, не вписываюсь в героические рамки? В удобоваримые каноны? – прорычал, сдергивая с моих плеч кружевные рукава и скатывая ткань сорочки аж до локтей. – Такого в ваших романах не пишут?

– Т-такого… точно не пишут…

Я как-то резко замерзла и вся покрылась мурашками под его жадным взглядом.

– Вы и теперь с места не сдвинетесь? – уточнил Чейз сердито, укутывая меня в запах страсти и горячие, жгущиеся искорки. Отчего мурашки начали преступно множиться.

– Вы можете потащить меня силой, – разрешила великодушно, ощущая ватную слабость в подламывающихся ногах. – Если хотите.

– Хочу, – согласился Чейз, оторвал меня от пола и закинул на плечо. – И думаю, Иветт, что сегодня вообще все будет по-моему.

– Пусть… будет… – пробулькала, стукаясь носом в его спину. Кровь резко прилила к голове, спутала мысли.

Признаться, сейчас я мечтала всего о двух вещах: согреться и чтобы Чейз перестал на меня рычать.

– Имейте в виду, вы пробуждаете во мне… не лучшие стороны… – прохрипел, заваливаясь со мной в спальню.

Арх ведает, чем его опоили на приеме, но остатки контроля Адамиан забыл в гостях у Келси. Сбросив «добычу» на кровать так, что пятая точка вмялась в матрас навечно, Чейз рухнул следом. Сжег меня в огненном поцелуе, стиснул горячими ладонями.

Вокруг нас отчаянно задымило. Я слышала, как потрескивает ткань сорочки, съедаемая пламенем. Чувствовала, как от раскаленных пальцев на теле остаются печати принадлежности. Охала, обжигаясь о гладкую раскрасневшуюся кожу.

Нос даже шмыгать перестал от удивления. Жар куратора выгнал из меня зачатки простуды, прогрел до последней косточки. Местами даже поджарил. Дырявое небо Сеймура… Надеюсь, у Риз осталась ее волшебная мазь.

***

Желания Чейза, обнаружившиеся в кураторе в неприличном количестве, так меня измотали, что я без чувств рухнула на подушку и замерла. Собираясь не то нырнуть в глубокий обморок, не то накрепко заснуть через пару секунд.

От раскрасневшейся кожи шел пар. Сердце бухало под ребрами, как экипаж, съехавший со скалы. Прокатившись горящей щекой по смятой подушке, я перебралась на шумно сопящего Адамиана и закрыла глаза.

Голову раскачивало на теплых волнах, и я