Шрифт:
Закладка:
Бай Сюинь прикусила губу и поднесла руку к нежному бутону. Пока цветы ещё не раскрылись, от них можно было избавиться. Сорвать, иссушить, сжечь. Всё что угодно, только не пускать этого человека в своё сердце.
Но он был хорошим человеком. Добрым, заботливым и преданным. Что плохого случится, если она будет его любить?
Она прикоснулась к тонкому лепестку и с грустью опустила руку, а потом подняла голову, глядя на огромное дерево. Скоро цветы распустятся — сможет ли она тогда удержать собственную энергию?
Бай Сюинь опустилась на землю и прикоснулась к шершавой коре широкого ствола. Внутри него отчётливо слышалось тихое биение — это билось её собственное сердце. Послушав ровный стук, она полетела обратно. Покинув море познания, она ещё какое-то время направляла духовную энергию по меридианам, отмечая, что ядро больше не буйствует. Пришло время заканчивать медитацию и возвращаться к реальности. Сначала её тело стало непривычно тяжёлым, потом появились запахи и звуки. Открыв глаза, Бай Сюинь обнаружила, что сидит в полной темноте — за окном была глубокая ночь. Отключив внешние чувства, она совсем потеряла счёт времени.
Встав и потянувшись, разминая затёкшие мышцы, она вышла из дома. Бамбукового короба на крыльце уже не было. Ночной воздух был ещё холодный и освежал голову. Старейшина Бай направилась к библиотеке, чтобы до самого утра читать трактаты о демонах, как и предсказывал её ученик.
Когда солнце бросило косые лучи на стеллажи и полки, заваленные книгами, Бай Сюинь подняла голову от большого свитка на бамбуковых дощечках и подошла к окну. Орден уже проснулся, вдалеке тут и там слышались взволнованные голоса — слухи распространились уже по всей горе. Многие адепты от волнения глаз не могли сомкнуть.
Подумать только, дьявольский орден совершает свои тёмные ритуалы прямо возле их горы! А ведь всем давно известно, что главная цель Храма Чёрного Дракона — это воскресить чудовище. А вдруг уже завтра в небе появится чёрная тень и сожжёт их гору, как это было три тысячи лет назад?
Юные умы были взбудоражены всеми этими сплетнями. Старейшина Бай подумала, что пора возобновлять тренировки, чтобы занять молодых адептов делом.
К библиотеке начали стекаться люди — старейшины ордена и старшие ученики искали всё, что только могло быть связано с тёмными ритуалами. Когда вокруг стало слишком людно и тесно, Бай Сюинь вышла на улицу и тут же наткнулась на осуждающий взгляд своего ученика.
— Вы не спали всю ночь, — вздохнул Ван Чжэмин, сжимая в руке бамбуковый короб.
Бай Сюинь метнула на него взгляд и почувствовала, насколько пуст её желудок. Что там в коробе сегодня?
— Я ведь заклинатель, Чжэмин, — подошла она ближе, стараясь не принюхиваться, — не спать пару ночей для меня совсем не проблема.
— Шао Цинмэй и Да Шань сегодня специально пораньше встали, чтобы приготовить еду, — развернулся Ван Чжэмин в сторону павильона наставницы Бай.
— Очень мило с их стороны, — потупила взгляд Бай Сюинь. — Обязательно передай им мои благодарности за заботу.
— Вы могли бы передать их лично, — улыбнулся Ван Чжэмин.
— Чуть позже, — вздохнула Бай Сюинь, — когда суета уляжется.
Вместе они пошли к павильону старейшины Бай в абсолютном молчании.
Следующие несколько дней Бай Сюинь продолжала исследовать свитки в библиотеке и медитировать. Каждый день Ван Чжэмин приносил ей еду из гостевого домика. Все блюда были разнообразными и питательными. А главное — очень вкусными. Бай Сюинь задавалась вопросом, с какой стати молодая госпожа Шао решила вдруг проявлять к ней такое внимание, но потом узнала, что та готовила и для Ван Чжэмина, что было вполне логичными, учитывая грядущую помолвку.
В один из дней старейшина Бай зашла к молодой госпоже Шао, чтобы поблагодарить за еду, и подарила весенний пейзаж с журавлями, который написала на праздниках. Шао Цинмэй просияла и тут же начала выбирать место на стене, чтобы его повесить. Да Шаня там не было, поэтому Бай Сюинь быстро попрощалась и ушла, сославшись на дела. Впрочем, дел и правда было немало — каждый день старейшины ордена собирались, чтобы обсудить текущую ситуацию. Помимо случая с жертвами, стало известно, что война на юге опять разгорелась с новой силой и Император отправил одного из своих сыновей собирать войска. А это означало, что скоро главу Вана вызовут во дворец, чтобы убеждать заклинателей присоединиться к войне.
* * *После очередного собрания Бай Сюинь в своём павильоне склонилась над большим блюдом. Северные гости не переставали усердно её кормить, и она невольно начала замечать изменения в зеркале. Её щёки явно стали круглее! Возможно ли, что Шао Цинмэй просто хотела, чтобы старейшина Бай растолстела?
Бай Сюинь мотнула головой, выбрасывая из неё подобные глупости. Очевидно, её уставший воспалённый разум после стольких бессонных ночей не способен мыслить здраво.
На большом фарфоровом блюде лежал карп-белка. С хрустящими кусочками нежной мякоти, щедро политый густым кисло-сладким соусом, он распространял по всей комнате такой вкусный аромат, что рот Бай Сюинь сразу наполнился слюной. Она очень любила эту рыбу, обжаренную мякотью наружу в кипящем масле, но приготовить её было непросто. Часто рыбу пережаривали, и та получалась слишком сухой. Но только взглянув на блюдо перед собой, Бай Сюинь уже знала, что этот карп-белка идеален. Мягкий внутри и хрустящий снаружи. Она потянулась палочками, чтобы отщипнуть кусочек, когда в её дверь постучали. Едва не выругавшись в голос, Бай Сюинь со вздохом отложила палочки и накрыла блюдо крышкой. Кто бы там ни заявился на порог, делиться своей едой она не собиралась.
На крыльце стоял один из служащих павильона главы. Увидев Бай Сюинь, он согнулся в глубоком поклоне:
— Старейшина Бай, глава Ван просит вас срочно прийти в его кабинет.
Бай Сюинь нахмурилась и кивнула, а потом повернулась и бросила тоскливый взгляд на нетронутую еду. Оставалось надеяться, что это не займёт много времени, иначе хрустящая корочка размякнет.
* * *В кабинете главы ордена атмосфера была настолько мрачной, что, казалось, вот-вот прямо с
