разных фильмов или видеороликов, нажал третью — общайся с кем хочешь и о чем хочешь, хоть сообщениями, хоть по видеозвонку. Я уж молчу про насыщенный рынок реалистичных видеоигр. А здесь, в начале девяностых, все главные развлечения нужно было «ловить» на афишах города. И поэтому организаторы всякой развлекухи старались переплюнуть друг друга в рекламе, как могли. В той же Москве, если задуматься, как провести вечер и купить рекламную газету, с ходу появится сразу несколько вариантов. И даже несмотря на такое изобилие, залы редко бывали неполными. Истосковавшиеся по зрелищам люди охотно шли на все, что угодно, если уж на что-то знакомое попасть не получалось.

Но чтобы вот так, за один день распродать билеты — это было очень круто даже для Москвы тех лет. Значит, у нас все получилось! Мы сумели «убрать» всех конкурентов подчистую!

— Слушай, а может, это снова какие-то перекупы от конкурентов постарались? — с сомнением спросил я Танка.

— Да ты что, Боец, какие перекупы, — немного обиженно ответил он. — Мы же теперь учёные, следили за этим. Самые что ни на есть настоящие зрители!

— Ну ладно, — успокоился я. — Закрывайте точку и разъезжайтесь по домам. И по домам — в буквальном смысле! Не ходите сегодня ни гулять, ни в гости, ни в кабаки — никуда! Турнир будет уже завтра, и никакие проблемы в последний момент нам не нужны. Случись что — мы можем просто не успеть выправить ситуацию. А наши заклятые друзья… сам понимаешь. Могут постараться. А завтра утром встретимся на месте.

— Понял, — бодро ответил Танк и вдруг замешкался. — Слушай, Боец, а это…

— Что? — насторожился я.

— Ну, я-то буду драться? — нерешительно выговорил он. — У меня же все-таки ухо. Производственная травма, будь она неладна.

— А ты к врачу съездил? — спросил я. Ещё не хватало мне отвечать за чужое здоровье. Долбанули-то его, судя по всему, не слабо. Вот так выставлю Танка на бой — а потом окажется, что у него там и сотрясение, и что-нибудь ещё посерьёзнее.

— Да когда бы? — вздохнул Танк. — Сам видишь — то понос, то золотуха…

— Когда угодно, — отрезал я. — Ты же не в районную поликлинику пойдешь, а к своему платному доктору. За деньги под тебя подстроятся.

— Это да, — легко согласился Танк.

— Ну вот раз «да», то давай прямо сейчас дуй к врачу, а там и посмотрим, — резюмировал я и пошутил: — Заодно и на понос с золотухой проверишься. На бой выпускаю только по заключению врача!

Распрощавшись с Танком, я поехал в зал. Во-первых, нужно было вернуть машину Сереге: он же давал ее, только чтобы съездить к Алине в гостиницу. А во-вторых, мне просто необходимо было выпустить пар. Адреналин буквально разрывал меня изнутри, а назавтра мне нужно было быть свежим, спокойным и уверенным в своих силах.

Вернув ключи от «запора» законному владельцу, я направился в зал. Там меня встретил Степаныч, от которого исходил едва заметный запах перегара. Это мне не понравилось. Выпивать накануне такого ответственного события — далеко не самое умное, что можно было сделать. Правда, я все равно был уверен, что опытный спортсмен не допустит ни малейшего выхода за рамки.

— Ты чего это, Степаныч, уже отмечать успех начал, что ли? — спросил я для порядка.

— Да какое там отмечать, — отмахнулся Степаныч. — Нервы чуток успокоить. А то больно приключений у нас много было.

— Не забывай, что главное приключение ещё впереди, — улыбнулся я.

— Забудешь тут, как же, — проворчал Степаныч. — А тебе-то чего не спится на ночь глядя?

— Да дурь всю надо из себя выпустить, чтоб завтра приехать с холодной головой, — ответил я. — Лапы подержишь?

Степаныч взял лапы, и мы начали работать. Параллельно мне захотелось расспросить его о наших бойцах, которым завтра предстояло выходить на ринг.

— Как наши парни-то, Степаныч? — спросил я, разминая руки. — Ты же с ними все это время занимался. Никаких неожиданностей не стоит ждать?

— Да так, — неопределенно сказал Степаныч. — Функционалу особого нет… У нас же, видишь, любительский спорт, хоть и коммерческий. Соперника никто не изучает, к конкретному поединку не готовятся. В лучшем случае потыкают друг друга пару раз — и вся подготовка.

Вдруг глаза Степаныча заблестели.

— Но зато!! — с каким-то воодушевлением проговорил Степаныч. — Зато ты сам не понимаешь, что ты сделал, Боец!

— По-моему, ты сегодня все же лишнего хлебнул, — подколол его я, нанося очередной удар по лапе.

— Да ты послушай! «Хлебнул», — передразнил меня тренер. — Я, видишь ли, думал, что с этой чертовой демократией, будь она неладна, спорт у нас в стране закончился, все. Ну а чего? Ты сам погляди — секции все позакрывались, или только за бабки. Сколько талантливой молодежи уже на кладбищах лежит? Сколько могло бы из них вырасти первоклассных спортсменов… да и не только спортсменов? А вышло, что они от безнадеги не по нормальной дорожке пошли, а в это дерьмо вляпались… А ты своим турниром сейчас как бы показал, что не все ещё потеряно! Что есть будущее у спорта в нашей стране!

— Турнир только завтра, Степаныч, — напомнил я. — Завтра и увидим, есть там какое-то будущее или нет.

— Да неважно! — горячился он. — Как бы завтра все ни прошло — ты видишь, какой ажиотаж? Люди сметают билеты быстрее, чем на этих всяких… певцов! Значит, не умерло наше дело, значит, жив ещё спорт! А ты ещё спрашиваешь, что я отмечаю. Возрождение российского спорта, можно сказать!

Я, конечно, усмехнулся — слишком уж героические речи сейчас толкал Степаныч. Его бы сейчас на броневик — толпа бы точно за ним пошла. Но надо признать, что доля истины в его словах тоже была. Не то чтобы я ставил себе такие масштабные цели, как возрождение спортивной отрасли в стране, но