Короче говоря, реальная процентная ставка - за вычетом прочих издержек - вряд ли будет хоть сколько-нибудь похожа на тревожные цифры процентных ставок, которые бездумно разбрасываются, чтобы оправдать упреждение решений малообеспеченных людей, столкнувшихся с чрезвычайной финансовой ситуацией. Но, тем не менее, интеллектуальная элита и борцы за социальную справедливость могут уйти с чувством собственного достоинства, лишив бедных людей одного из немногих вариантов действий в чрезвычайных финансовых ситуациях.

Для того, кто непосредственно вовлечен в процесс, это может стоить гораздо больше, чем 15 долларов за то, чтобы не потерять день зарплаты или избавить больного члена семьи от ненужных страданий. Но крестоносным интеллектуальным элитам может и не прийти в голову, что обычные люди могут обладать гораздо более значимыми знаниями о своих собственных обстоятельствах, чем далекие суррогаты.

Что касается "эксплуатации", то не всегда легко понять, что конкретно имеют в виду некоторые люди, когда используют это слово, кроме выражения своего неодобрения. Но если мы понимаем под "эксплуатацией" в данном контексте то, что люди, владеющие бизнесом по выдаче кредитов до зарплаты, получают более высокую норму прибыли на свои инвестиции в бизнес, чем необходимо для компенсации их участия в этом конкретном бизнесе, то полное закрытие многих предприятий по выдаче кредитов до зарплаты после принятия закона, снижающего их "процентные" сборы, говорит об обратном. Зачем кому-то полностью отказываться от бизнеса, который по-прежнему приносит ему такую же прибыль на вложенные средства, как и другие виды бизнеса?

В тех конкретных случаях, когда законодательно установленные ограничения на так называемые "проценты" вынуждают компании, предоставляющие кредиты "до зарплаты", прекратить свою деятельность, реформаторы социальной справедливости могут уходить с чувством удовлетворения от того, что покончили с "эксплуатацией" бедных, хотя на самом деле они просто лишили бедных одного из немногих вариантов действий в чрезвычайной ситуации, не позволив компаниям, предоставляющим такой вариант, получать доход, обычный для других видов бизнеса.

Жилищные решения

Даже такие базовые индивидуальные решения, как где жить - в каком жилье и в каком районе - были отменены суррогатными лицами, принимающими решения.

Более века социальные реформаторы использовали власть правительства, чтобы заставить людей с низким уровнем дохода покинуть дома, в которых они решили жить, и переехать в места, которые реформаторы считают лучшими. Эта политика носила разные названия, такие как "расчистка трущоб", "обновление городов" или другие, которые были политически модными в разные времена.

Некоторые из жилищ, в которых жили самые бедные люди, особенно в начале двадцатого века, были поистине ужасны. Опрос, проведенный в 1908 году, показал, что примерно в половине семей, проживавших в нью-йоркском Нижнем Ист-Сайде, в одной комнате спали три или четыре человека, а почти в 25 процентах этих семей - пять и более человек. Индивидуальные ванны в домах были большой редкостью в то время. Крытый кран или туалет, который могли использовать многие жильцы, был недавним усовершенствованием, и они отнюдь не были универсальными. На задних дворах по-прежнему стояли тысячи туалетов под открытым небом, что в зимнее время могло представлять определенную проблему.

Лица, принимающие решения, не просто советовали жильцам уехать, но и не предоставляли места, куда они могли бы переехать. Вместо этого государственные чиновники приказывали снести трущобы и с помощью полиции выселяли жильцов, которые не хотели уезжать. В те времена и позже лица, принимающие решения, просто полагали, что их собственные знания и понимание превосходят знания и понимание людей с низким уровнем дохода, которых они вытеснили из трущоб. Позже, после того как взамен было построено более качественное жилье, суррогаты могли чувствовать себя оправданными.

Даже если жилье, в которое сразу же переехали выселенные жильцы, и новое жилье, построенное взамен трущоб, были лучше, у жильцов трущоб уже был первый вариант до того, как их выселили, и их выбор, если он был, заключался в том, чтобы остаться на месте, чтобы сэкономить столь необходимые деньги, а не платить более высокую арендную плату. Зачастую более качественное жилье, которое строилось взамен, также было более дорогим.

Среди самых бедных европейских иммигрантов того времени были восточноевропейские евреи. Их мужчины часто работали разносчиками на улицах, а женщины и дети подолгу трудились дома за низкую сдельную оплату, выполняя заказы на производство одежды в трущобных квартирах, где они жили. Они часто пытались накопить достаточно денег, чтобы со временем открыть какой-нибудь небольшой магазин или бакалейную лавку в надежде, что таким образом смогут заработать на жизнь получше или хотя бы не будут работать разносчиками на улицах в любую погоду.

У многих еврейских иммигрантов были родственники в Восточной Европе, где они подвергались нападениям антисемитских толп. Сэкономленные деньги также использовались для оплаты проезда тех членов семьи, которые отчаянно нуждались в побеге. В эти годы большинству еврейских иммигрантов из Восточной Европы, прибывших в Америку, проезд оплачивали члены их семей, уже жившие в Америке, хотя многие евреи в то время все еще были бедны и жили в трущобах.

Другие группы иммигрантов, жившие в трущобах Америки XIX и начала XX веков, сталкивались с такими же неотложными ситуациями. Итальянские иммигранты, в подавляющем большинстве мужчины, часто имели семьи в бедных южных регионах Италии, которым они отправляли деньги, заработанные в Соединенных Штатах. Эти иммигранты часто спали по несколько человек в комнате, чтобы сэкономить деньги. Наблюдатели, заметившие, что они казались физически меньше других мужчин - чего нельзя сказать об итальянских мужчинах в Америке более поздних поколений, - возможно, не знали, что эти мужчины экономили даже на еде, чтобы накопить деньги, на которые они могли либо вернуться в Италию через несколько лет, чтобы воссоединиться со своими семьями, либо послать деньги своим семьям, чтобы те приехали к ним в Америку.

В предыдущем поколении ирландские иммигранты жили в самых страшных трущобах Америки - обычно семьями, но также и с другими членами семьи, все еще остававшимися в Ирландии, где в 1840-х годах из-за неурожая разразился опустошительный голод. Как и еврейские иммигранты из Восточной Европы в более поздние годы, ирландцы, жившие в Америке, посылали деньги своим родственникам в Ирландию, чтобы те могли иммигрировать в Америку, предварительно оплатив свой проезд.

Эти и другие насущные причины необходимости экономить деньги были частью косвенных знаний, которые остро ощущали члены семей, живущих в трущобах, но о которых не так часто узнавали лица, принимающие решения, уверенные в своем якобы высшем знании и понимании. Ранний писатель прогрессивной эпохи Уолтер Э. Вейл говорил, что "закон о доходных домах увеличивает свободу обитателей доходных домов". Сопротивление обитателей трущоб, которых пришлось выселять с помощью полиции, говорит о том, что они