– Отвернулись все!

Ему повиновались.

Я поняла, что Лу не дойдет до дома, не потеряв по дороге платье, ее нужно было прикрыть.

– Ты. – Я ткнула солдата в плечо. – Сними китель.

Молодой человек ошарашенно на меня уставился.

– Надо ее прикрыть, – пояснила я.

– А, да…

Он слишком медленно копался, поэтому я чуть ли не сдернула с него нужную одежду и подбежала к Лу, накрыв ее спину.

Казалось, У Сюэлянь одарил меня благодарным взглядом.

Он аккуратно отодвинул от себя девушку и застегнул первую пуговицу. Лу утонула в этом кителе, как в пальто.

– Сначала надо промыть раны, – начала я. – Потом обработать обеззараживающими средствами. Идем в мои покои, я помогу.

– Принцесса, – всхлипнула Лу. – Так нельзя.

– Идем, – повторила я, а потом взглянула на У Сюэляня.

Он кивнул. Мы повели Лу в дом. Солдат без кителя увязался следом. Все – от слуг до солдат – провожали нас испуганными и взволнованными взглядами, ослушавшись приказа «отвернуться».

Лу спотыкалась, едва волоча ноги. У Сюэлянь решил понести ее на спине. Солдат помог Лу ухватиться за его шею, а У Сюэлянь взял ее под колени. Лу прикрыла глаза, будто едва понимала, что происходит. Наверное, от боли она теряла сознание. Таким образом удалось поднять ее на второй этаж. Солдаты, которые караулили около моей комнаты, сидели на полу, но при нашем появлении мгновенно вскочили.

– Откройте двери! – скомандовал У Сюэлянь.

Солдаты выполнили приказ и попытались что-то выяснить, но мы быстро прошли мимо и не удостоили их ответом.

Я открыла дверь второй комнаты. У Сюэлянь аккуратно поставил Лу рядом с ванной, пока солдат придерживал ее за руку. Без сил девушка опустилась на стоящую рядом табуретку.

– Я ей помогу, а вы принесите лекарства. Не помешало бы прислать еще одну служанку, – распорядилась я.

– Брат Цзе, – дрожащим голосом проговорила Лу и сильно вцепилась в руку солдата. – Я постираю твой китель.

Подобное заявление вывело У Сюэляня из себя.

– Что за бред, Лу? Я выдам ему новый. Слушайся принцессу, а мы пойдем за лекарствами и отправим к вам кого-нибудь, кто разбирается в медицине.

Солдат Цзе, шокированный происходящим, походил на рыбу, которую выбросило на берег. У Сюэлянь взял его за шкирку и вывел из ванной. Потеряв опору, Лу чуть не упала с табуретки, поэтому я придержала ее, стараясь не касаться израненной спины.

– Давай это уберем, и я помогу тебе забраться в ванную, – нежным голосом сказала я.

Я убрала испачканный кровью китель и помогла Лу раздеться. Чтобы не задеть раны, пришлось окончательно разорвать платье. Лу тряслась, как лист на ветру. Явно не только от холода, но и от страха с болью.

Когда мы избавились от одежды, я усадила ее в ванную.

– Такой позор. – Лу свернулась в клубок, спрятала лицо в ладонях и зарыдала.

Меня эта фраза буквально вывела из себя.

– Позор?! – переспросила я. – Позор противной служанке Сян и главе У. Если бы я могла, сама бы отправила их на порку.

Если бы я сейчас была во дворце и мою служанку кто-то выпорол, ему бы не поздоровилось. Но я была здесь и власти никакой не имела. Особенно против главы. А потому могла только тихо злиться и делать все, чтобы помочь Лу.

Теперь мне было вдвойне стыдно за тот удар мыльницей. Хотелось искупить вину. Она из тех, кого я хотела защищать: бедных, лишенных воли, собственного голоса, которым не повезло родиться без «благородной» крови, что бы под этим ни понималось.

Я отмыла ее спину от крови и грязи. Когда кожа стала чистой, я увидела, что большинство ран останется только в виде синяков, правда огромных, которые покроют всю спину. Лу долго не сможет нормально спать. Открытых ран я обнаружила лишь две, но они были столь глубокими, что наверняка останутся шрамы. Наверное, служанка Сян начала получать от процесса удовольствие, если поначалу она просто шлепала, то потом намеревалась рассечь кожу Лу чуть ли не до костей.

Что самое ужасное, под свежими ранами я заметила еще и застарелые полосы шрамов, а значит, Лу избивают уже не впервые.

– Брата Цзе из-за меня тоже накажут, – ревела Лу, пока я ее отмывала.

– Почему?

– Он попытался остановить служанку Сян, но та сказала, что, если он нарушит приказ главы, его будут судить по военным законам. Ему было все равно, и он побежал за молодым господином.

– Молодой господин не позволит, чтобы с ним что-то случилось, и защитит, – успокоила я. – К тому же он сейчас их маршал. А почему беспокоишься за солдата Цзе? Он тебе нравится?

– Принцесса… – Лу смутилась и покраснела. – Мы маленькие люди. Что брат Цзе, что я. Мы очень маленькие люди. О таком и думать не можем. К тому же, если кто-то узнает, что мы с братом Цзе общаемся, у меня будут большие проблемы. Могут даже расстрелять за непотребное поведение.

– У тебя есть семья? – спросила я.

Обычно девушек из бедных семей, которые путаются с мужчинами, топят в бочках с водой или колодцах, но не расстреливают.

– Нет. Во всяком случае, не помню. Я тут с самого детства, когда меня купили, как и остальных слуг.

– Тогда У Сюэлянь может благословить тебя на брак.

– Я служанка молодого господина, но по документам принадлежу главе У. Разрешение на брак нужно получать у него. Но он не позволит, чтобы его служанка и солдат думали не о том, о чем положено. Если честно, я с нетерпением жду момента, когда молодой господин станет главой. Плохо так говорить, но глава У… старый и ему уже недолго осталось.

– Разные твари бывают очень живучими, – проговорила я.

Лу взглянула на меня с удивлением, и я добавила:

– Ничего, я уверена, что справедливость восторжествует и каждый в итоге получит по заслугам.

Терпение людей истощалось. Глава У откровенно портит жизнь своим подопечным, обижает их и эксплуатирует. Неудивительно, что маршал Хэй задумал его убить. Наверное, он давно это планировал. И у него может получиться, потому что, как сказал У Сюэлянь, многие солдаты армии Сюань У на его стороне.

Вскоре пришла другая служанка с аптечкой и попросила меня выйти. Когда я покинула ванную, увидела У Сюэляня и солдата Цзе за столом и села к ним.

– Как она? – спросил Цзе.

– Все заживет, но останутся шрамы, – ответила я. – В целом все хорошо. Она просто испугана и унижена.

У Сюэлянь с грохотом поставил чашку, из которой пил чай. Было удивительно, как она не треснула.

– Гад, – плюнул он.

Он хотел сказать