Пока Эли смотрел новости, я ушла в спальню и позвонила маме. Она ответила после первого же гудка.

– Да?

Я сообщила, что Эли у меня ночевал и теперь смотрит телевизор в гостиной.

– Хвала Господу, – выдохнула мама и наверняка заулыбалась. – Он спал в твоей комнате?

– Да, ма.

– Вместе с тобой?

– Да, мы спали вместе, – раздраженно ответила я. Мы с мамой раньше не затрагивали тему сексуальных отношений. Она всегда делала вид, будто их в моей жизни не было и никогда не будет, а теперь не могла спросить напрямую, что произошла между нами с Эли.

– Прям вместе?

– Да, вместе, вместе. Мы занимались этим, – пробормотала я, умирая от желания закрыть тему.

– Хорошо, очень хорошо. Сообщу тетушке.

– Ма, ну зачем?

– В каком смысле «зачем»? Тетушка должна знать.

Я упала на кровать. Теперь все Ганьо будут обсуждать то, чем я занималась в своей спальне, и мне аплодировать. Может статься, позже заявится Ричард, похлопает меня по плечу и поздравит с тем, что удалось затащить его брата в постель.

Эли ушел после завтрака и, к моей радости, вернулся вечером с дорожной сумкой, в которой оказались туалетные принадлежности и сменная одежда. Встретив его у порога, я предложила отнести сумку в спальню, на что получила отказ. Также он принес еду: рис со свининой, курицу с картошкой фри, акпле и рыбу – все в алюминиевых контейнерах, в какие рестораны кладут еду навынос.

– На ужин, – сказал он, ставя на кухонный стол два пластиковых пакета.

– Спасибо, но у нас полно еды, – заметила я разочарованно. Он упорно лишал меня возможности стать наконец его женщиной, стать его женой: то сам убирал со стола, то вызывался помыть посуду, то завтрак готовил – что дальше, будет стирать за мной, полы мыть? Не так положено вести быт в семьях.

– Тебе нужно отдохнуть. – Эли положил руку мне на живот, и я задрожала от его прикосновения. – Как самочувствие? – спросил он, неверно истолковав мою реакцию.

– Лучше.

– Хорошо. Еще я купил тебе грелку.

Подумать только, он привез мне грелку! Вот до чего доводит ложь. Позже мне пришлось лежать в постели, как больной, и без нужды греть живот. К сожалению, в ту ночь мы только обнимались. Он ничего не предпринимал, сколько бы я ни прижималась к нему задом. Можно было стараться усерднее, но тогда мои желания стали бы слишком очевидными. Я заснула с недовольной гримасой на лице.

За последующие несколько недель мы с Эли завели определенный распорядок. Я просыпалась рано и готовила завтрак, пока он принимал душ. Мы вместе ели, затем он уезжал на работу, а я – в школу. Обычно я возвращалась домой раньше его и готовила ужин, который мы съедали перед телевизором. Потом мы немного болтали – о работе, о школе или о каких-то интересных событиях в стране и мире. Затем он вновь переключался на дела: что-то читал, утверждал проекты, писал электронные письма, иногда уходил в другую спальню, чтобы поговорить по телефону. Перед сном мы купались, порой вместе. По выходным куда-нибудь ездили. В первый раз он повел меня на музыкальное шоу в театре, а затем на вечер джаза в клубе.

– Придут мои друзья, – сказал он накануне похода в клуб.

– Какие?

– В основном люди, с которыми я познакомился по работе. А еще Фред с Сесилией.

Позже я спросила у Мавуси, что мне надеть, желая произвести хорошее впечатление на его друзей, брата и невестку.

– Что-нибудь красивое, стильное.

– Например?

– Платье и туфли на высоких каблуках. Только не с африканскими узорами, и не надевай джинсы. В некоторые из этих пафосных клубов в джинсах не пускают.

– Все мои красивые платья с африканскими узорами.

– Как насчет того серебристого, короткого, которое ты надевала на новогоднюю вечеринку в прошлом году? Ты брала его с собой? Всем оно очень нравилось, разве не помнишь?

То платье было без бретелек, доставало до середины бедра и настолько обтягивало, что не позволяло нормально поесть. Оно действительно на всех произвело впечатление, на кое-кого вообще особенное – одна парочка даже разругалась, поскольку девушке не понравились взгляды, которые бросал на меня ее парень.

– Оно слишком короткое и обтягивающее.

– Зато соблазнительное. Надень его с черными туфлями на ремешках, которые на шпильках. Эли с ума сойдет.

– Он уже без ума от меня, – гордо заявила я.

– Ну, ты же не хочешь потерять его интерес.

Я примерила платье, пока Эли купался, и оно обтягивало фигуру не меньше, чем прежде. Оставалось лишь почистить туфли, вымыть и уложить волосы, и я буду готова.

Когда я вышла в гостиную, Эли не мог оторвать от меня взгляда. На нем были рубашка, джинсы и замшевые мокасины – все черное, только пиджак синий.

Я смущенно спросила, нравится ли ему мой наряд.

– Выглядишь потрясающе.

Он обнял меня и впился в губы поцелуем. Мне потом пришлось заново нанести помаду.

Мы поехали на незнакомом «Мерседесе» того же цвета, что и мое платье. Клуб находился в Осу, в оживленном коммерческом районе центра. Несмотря на поздний час, улица была переполнена, словно в полдень. Всюду сновали гуляки, превратив дорогу в пешеходную зону и мешая движению автомобилей. Пришлось припарковаться в нескольких кварталах от клуба на стоянке банка, и Эли сунул охраннику денег, чтобы тот присмотрел за машиной. Я шла, опершись на Эли, так как мои туфли не предназначались для ходьбы – уже через несколько минут начинали болеть лодыжки и дрожать колени. Перед клубом выстроилась длинная очередь. К счастью, вышибала знал Эли и нас сразу впустил. Тусклое помещение было забито под завязку. Мы прошли к столику, за которым сидела наша компания, – все встали и заговорили одновременно, даже Фред.

– Эли! Рад тебя видеть, дружище!

– Ты таки добрался!

– С прибытием, начальник!

– Как всегда, красавчик!

– Эли, Эли!

Каждый счел своим долгом пожать ему руку, а затем и мою.

– Моя жена, Афи, – представил меня Эли тем, с кем я еще не встречалась.

– Приятно познакомиться.

– Рад встрече!

Помимо Фреда и Сесилии за столом находились еще две пары. Первая на вид лет тридцати: мужчина, как Эли, пришел в пиджаке, а женщина – в белой шелковой блузке с серебряным ожерельем, волосы собраны сзади в пучок. Рядом с ними сидела ливанская пара, мужчина в льняной рубашке, а женщина в черном платье без всяких украшений. Фред тоже надел пиджак, а Сесилия – элегантное платье, похожее на работы Сары, с африканским узором. Никто не пришел в сверкающем серебристом наряде, облегающем, как вторая кожа, и норовящем уползти наверх при малейшем движении. Я придвинулась ближе к столику в попытке скрыть голые бедра и покосилась на Эли – интересно, заметил ли он разницу между мной и другими женщинами? Однако он увлеченно беседовал с первой парой.