Я открываю второй бутик в элитном районе, где живет Фред, и планирую полностью перейти туда, поскольку там более доступная аренда, а мне хочется отказаться от услуг Эли. Рекламная кампания Эвелин привлекла к нам столько внимания, что совсем скоро получится открыть третий бутик, возможно, даже за границей – например, в Нигерии. Я также обдумываю возможность открыть магазин аксессуаров. Мне теперь хватает поставщиков всевозможных бус и бисера, и практически нет места для модных сумок и обуви, которые через меня пытаются продать мастера. Я даже выставила сумки Сары. Мы по-прежнему время от времени встречаемся, хотя, уверена, Йайа не в курсе. Мы никогда не упоминаем мою бывшую золовку в разговорах.

Ричард несколько раз приезжал в дом, строго по делу. Сперва я переживала, однако его поведение со мной не поменялось, мы только не упоминали Эли. Я не сержусь на Ричарда. Да, он наврал мне о той женщине, но я больше не держу обид: пусть мой брак и развалился, зато теперь у меня есть Селорм.

Эли приезжает несколько раз в неделю. Я не мешаю ему видеться с сыном: мы договорились, что он может его навещать, когда пожелает, только должен заранее предупредить. Также я попросила не возить сына к той женщине. По словам Эвелин, либерийка не вернулась в дом. Впрочем, неудивительно: тетушка велела Йайе переехать к брату, чтобы позаботиться о нем, словно у него нет прислуги, словно Эли – ребенок, неспособный сам о себе позаботиться. Обычно он не задерживается у меня надолго, играет с Селормом в спальне или во дворе. Я же стараюсь в это время держаться от дома на расстоянии. Подобные меры необходимы, поскольку при взгляде на него у меня по-прежнему щемит сердце. Мне до сих пор горько оттого, что Эли не присутствовал на нашей свадьбе. Что не он надел мне кольцо на палец и не он подал мне Библию. Горько, что он со мной не обвенчался. Что не пожелал сделать меня своей единственной женой.