– Убирайся, – прошипела я, приблизившись к ней нос к носу.

– Тебе ли меня прогонять? Разве дом твой? Ты его купила? Ты здесь только благодаря нам!

– Ладно! Тогда уйду я.

Подхватив Селорма, я метнулась в дом.

– Ах, Йайа, ну зачем ты так? – послышались упреки Ричарда с крыльца.

Ни я, ни мама не утруждались звонками тетушке, чтобы рассказать о происходящих волнениях, – пусть ее сыночек сам ей рассказывает. Я позвонила тоге Пайесу и велела вернуть Ганьо подаренный на свадьбе шнапс.

– О чем ты, Афи?

Он только недавно вновь начал со мной разговаривать после Рождества.

– Я больше не хочу состоять в этом браке и прошу вас его расторгнуть, вернув их напитки.

– Что стряслось? Приезжай домой, и все обсудим. Наверняка проблему можно решить.

– Нельзя. Пожалуйста, верните им напитки.

– Афи, мужа так просто не бросают! И что мы скажем его семье? Приезжай домой, и поговорим.

В понедельник утром мы с мамой и Селормом отправились в Хо, по дороге купив две бутылки шнапса той же марки, что Ричард подарил тоге на свадьбе. Дома все мои дяди и тетя Сильвия, примчавшаяся на рассвете из Того, принялись меня переубеждать. Тога Пайес умолял даже сильнее, чем Эли, словно от этого зависела его жизнь. Мы сидели в гостиной – той самой, в которой я ждала в день свадьбы. Жалюзи опустили, чтобы никто не узнал о происходящем.

– Что о нас будут говорить люди? – вопрошал дядя Брайт.

– Дядя, люди меня не волнуют.

– Конечно, тебе все равно, ведь ты живешь в Аккре, – ответил дядя Экселлент. – Именно нам придется жить с этим позором! Как нам после такого ходить на склад за покупками? Ты же знаешь, моя жена берет там муку, и тетушка отпускает ей товары в кредит, который позволяет выплачивать после продажи хлеба. Хватит думать только о себе, подумай о нас!

– Если вы не пойдете к тетушке возвращать напитки, то я сама к ней пойду, – предупредила я.

– Боже правый! – потрясенно воскликнула тетя Сильвия и схватилась за голову, словно ее известили о смерти родственника.

– Оливия, что не так с твоей дочерью, она совсем с ума сошла? Вы когда-нибудь слышали, чтобы женщина сама возвращала свои напитки? Разве у тебя нет семьи? – воскликнул тога Пайес и принялся нервно расхаживать по маленькой комнатке. Мама обмахивала Селорма газетой: бедняжка изнывал от жары.

– Я говорю, что если вы откажетесь возвращать напитки, то их верну я.

– Видимо, ты не успокоишься, пока не опозоришь всех нас! Пока не сделаешь нас изгоями в этом городе! Слава Господу, что покойный брат Илластриас не видит твоего поведения!

– Если бы мой отец был жив, я бы не вышла замуж за Эли. Он бы никогда не согласился на этот брак.

Позже родственники доложили, что тетушка швырнула одну бутылку возвращенного шнапса о стену. Но сперва заявила, что не принимает мой уход от ее сына. Затем она стала проклинать нас с мамой и угрожать жестокой расправой. Тетя Сильвия сказала, что при этом в уголках губ старухи начала пузыриться слюна, как у бешеного животного. На середине тирады она принялась тяжело глотать воздух, словно выброшенная на сушу рыба. Выслушав рассказ, я лишь покачала головой – тетушка меня больше не пугала.

Когда я поведала обо всем Эвелин, навестившей меня в мастерской в доме Ричарда, она долго молчала. Я переделала одну из комнат обратно в спальню, в которой спала вместе с Селормом. Мама жила во второй комнате.

– Даже не знаю, что и сказать, – наконец промолвила подруга.

– Наверное, ты хочешь сказать, что мне следовало получать удовольствие от денег мужчины и игнорировать его недостатки.

Она усмехнулась.

– Верно. Но также я хочу сказать, что тебе следует думать и о своем счастье – оно важнее всего. Ты заслуживаешь покоя в душе. Брак – не бесконечное соревнование, борьба за внимание и уважение. Никакие деньги не стоят боли, слез и бессонных ночей. Так что ты поступила правильно. Ты умная и не боишься тяжелой работы: у тебя все будет хорошо.

– Эли обещал каждый месяц присылать деньги на Селорма. А еще разрешил оставить машину с водителем и взять себе один из домов.

– Ну разумеется! Это меньшее, что он может сделать.

– С меня хватит чужих домов, я хочу свой собственный…

– Так, позволь тебя перебить. Тебе лучше принять машину с домом и даже потребовать вдобавок квартиру и вторую машину. Считай их платой за страдания, которые он тебе причинил. Это не чужой дом, а твой! Просто удостоверься, что твое имя вписано в документы на собственность. И вообще, удостоверься, что твое имя на всех документах – на дом, на машину, на все. Знаю я одного юриста, который поможет ускорить процесс, – я сама отведу тебя к нему. Пока ты указана в документах, младшая тетушка не станет распускать свой длинный язык и нести всякую чушь. Тебе нужно быть жесткой, Афи. Пусть еще и Селорма впишут, чтобы, если вдруг с Эли что-то случится, его родственнички тебя не обобрали.

Я улыбнулась, вызвав возмущение Эвелин.

– В чем дело? Я серьезно!

– Знаю. Я подумаю об этом.

– Не о чем тут думать, просто послушай меня.

– Хотела бы я быть такой же сильной, как ты: смириться с другой и сохранить брак. Ведь столько женщин живут в подобных отношениях и счастливы.

– Афи, ты вовсе не слабая, в тебе нет ни капли слабости, слышишь? И думать так не смей! Нужна немыслимая сила, чтобы уйти от того, кого любишь. У тебя хватило смелости заявить о том, что ты не хочешь несчастной жизни и не позволишь ему раз за разом разбивать тебе сердце. Да, я говорила тебе любить головой, но я готова признать, что так жить тяжко. Безжалостная боль съедает тебя изнутри и оставляет пустую оболочку. Не кори себя за отказ от такой жизни: ты поступила правильно. Ты заслуживаешь счастья, заслуживаешь мужчину, которому нужна только ты одна.

Я кивала, глубоко в душе веря в ее слова. И только сердце еще сомневалось и жаждало утешения.

Чуть больше месяца минуло с тех пор, как я переехала из дома Эли в мастерскую. Мне пришлось долго бороться с ним из-за своего решения. Он не хотел, чтобы Селорм жил в мастерской, и предлагал нам переехать в один из его домов. Однако я не собиралась возвращаться к старому. Мне хотелось жить в доме, оформленном на меня или хотя бы мной арендованном, пусть даже у его брата. В конце концов удалось достичь компромисса: мы с Селормом поживем в доме Ричарда, но переместим мастерскую в хозяйственный домик, который Эли расширит.

Мавуси помогла мне купить мебель, тогда как Нэнси с мамой занимались обустройством. Похоже, в ближайшее время мама не вернется в Хо. Недавно она вступила в местное отделение «Женской гильдии» и начала печь десерты, которые я подаю в бутике вместе с фруктовыми соками. Клиенты даже иногда берут сладости навынос.