Я вновь ощетинилась. С чего эта женщина решила, будто имеет право совать нос в мои дела? Во всем виноват Ричард – он не потрудился сообщить мне о своей девушке, живущей со мной по соседству, но при этом с легкостью поведал о моей жизни ей.

– Ничего, – ответила я, откусив другое пирожное.

– Ничего? Хм-м!

Вопреки здравому смыслу, я спросила, откуда она знает либерийку.

– Ну, мы встречались на некоторых мероприятиях, и я бывала у них в гостях: последний раз, когда малышка заболела и пришлось срочно везти ее в больницу.

– Ясно, – ответила я вместо вертевшегося на языке: «Расскажи все, что знаешь».

– Она… милая, – осторожно проговорила Эвелин.

– Милая?

– Ну да, вполне милая, – уже тверже повторила Эвелин, словно решившись. – Когда я с ней общалась, она была очень дружелюбной и приглашала заглянуть к ним еще. Просто я слишком занята, чтобы ходить по гостям, а эта женщина все время в разъездах.

– Ясно, – вновь повторила я, мысленно умоляя ее продолжить.

– Впервые мы встретились на церемонии вручения наград за заслуги в бизнесе – их так много сейчас развелось, и в основном бессмысленные, поскольку люди за победу платят. В общем, мы расположились за одним столиком – я с Ричардом и она с Эли. Я сидела прямо рядом с ней, и мы немного поболтали. В какой-то момент на моем платье лопнула бретелька. – Эвелин с улыбкой обхватила грудь, слишком большую для ее ладоней. – Она одолжила мне свой шарфик, чтобы прикрыться, и даже разрешила оставить себе в конце вечера. А ведь шарфик был не из дешевых, нет – шелковый, вероятно, купленный в какой-нибудь Италии. Второй раз мы встретились месяц спустя на дне рождения общей подруги. Она принесла либерийскую еду – очень вкусную, с кучей зелени. Я даже забрала кое-что домой. А когда я последний раз приходила с Ричардом навестить больную Айви, она вроде бы обрадовалась моему визиту.

Я фыркнула, не успев себя остановить. В голову закралось подозрение, что Эвелин была одной из шпионов, упомянутых тетушкой, которых либерийка попросила за мной присмотреть.

– Ты прямо как Ричард, – сказала она, заметив каменное выражение моего лица. – Я лишь делюсь увиденным своими глазами.

– Значит, ты видела не то, что все остальные.

– М-м, – только и промычала она, прежде чем вернуться к матчу.

Однако я не спускала с нее глаз. Она говорила о либерийке с такой уверенностью, словно знала гораздо больше моего. Я разрывалась между нежеланием превращать свою жизнь в тему для обсуждения и жаждой узнать больше, пусть даже мне слабо верилось во все сказанное. Однако Эвелин молча включила музыкальный канал, и мы какое-то время смотрели на полуобнаженных женщин, которые терлись блестящими телами о полностью одетых мужчин.

– Я знаю этого парня, – бросила новая знакомая, когда на экране появился певец в толстовке на меху и мешковатых джинсах, который танцевал на улице Аккры, хватаясь за промежность в такт музыке.

– Правда? – спросила я, поддавшись любопытству: женщина умела меня зацепить.

Несколько минут спустя я уже недоверчиво качала головой, слушая ее рассказ о том, как она встретила рэпера в ночном клубе и он весь вечер выпрашивал у нее номер, а в конце осыпал проклятиями. Остаток дня она развлекала меня историями о своей жизни в Аккре.

Эвелин работала в рекламном агентстве и благодаря своей должности встречалась со многими знаменитостями и богачами. Именно так она и познакомилась с Ричардом: ее компания занималась рекламой «Королевского двора». Откровенность женщины подкупала, ее жизнь казалась открытой книгой. Она поведала мне о своих бывших, включая Ричарда: о том, что ей в нем нравится, а что она терпеть не может. Например, он любит по субботам валяться в постели, обнимаясь, а дома у него целая комната отведена под обувь. Она рассказала мне о своих земельных участках в Аккре, на одном из которых даже построила завод по производству бетонных блоков. В конце концов я поддалась на уговоры поужинать вместе с ней и прихватить домой остальные пирожные.

Перед сном я проигрывала нашу беседу в голове и никак не могла определиться со своими чувствами. Эвелин казалась такой прямолинейной и так непринужденно, без утайки поведала о своей жизни, что я ушла от нее со стойким ощущением, будто мы знакомы уже давным-давно. Мама наверняка ее не одобрила бы и сказала: «Тот, кто так свободно обсуждает свою жизнь, будет столь же свободно обсуждать твою». Тем не менее что-то в Эвелин меня необычайно интриговало. И, засыпая, я вынуждена была признать, что с нетерпением жду возможности вновь с ней увидеться и послушать о ее жизни, а также о том, что ей известно о моей.

На следующий день в школу заехал Эли. Он не предупредил меня накануне. Я как раз шла с одной из коллег к продуктовому ларьку за рэд-рэдом[24], когда на противоположной стороне улицы заметила высокую фигуру мужчины, прислонившегося к белому «Ленд Крузеру» и машущего рукой. Приблизившись, я узнала Эли и поспешила ему навстречу, бросив свою спутницу.

– Добрый день, – поздоровалась я. От удивления голос звучал громче, чем хотелось бы.

– Добрый день, Афи. Как дела? – улыбнулся он, смотря на меня сверху вниз.

– Хорошо, спасибо.

Я суетливо пригладила рубашку – лучше бы он предупредил меня о своем приезде.

– Не хочешь со мной пообедать? Извини, надо было сперва позвонить. Просто у меня только что закончилась встреча неподалеку, и я подумал, почему бы не заехать к тебе.

Я кивнула, довольная его появлением, но не удовлетворенная объяснением, затем забралась в машину – с тонированными стеклами и кожаными сиденьями. Усевшись, Эли пристально на меня взглянул, прежде чем тронуться с места. В дороге я украдкой бросала на него взгляды. Какой же он красивый! Белая рубашка идеально контрастировала с ровной темной кожей, а голос звучал глубже и теплее вживую, чем по телефону. Когда он мне улыбнулся, внутри все затрепетало, и я отвернулась, не в силах выдержать его пристальный взгляд. Затем заговорила, пытаясь развеять напряжение.

Я рассказала, что тем утром успешно скроила и сшила свои первые брюки, а Эли поведал о встрече с инвесторами, в сотрудничестве с которыми строит торговый центр рядом с аэропортом. Меня это впечатлило, но не удивило – ведь я знала, кем является мой муж. По его словам, новый торговый центр станет лучшим в Гане: с подземной парковкой, вертолетной площадкой на крыше, пятизвездочным отелем. Они соберут в здании крупнейшие бренды, чтобы покупатели могли найти все в одном месте, а состоятельные еще и переночевать, а на следующий день продолжить шопинг.

– Ты сможешь открыть там свой бутик одежды. – Он бросил на меня взгляд.

Широко улыбнувшись, я отвернулась к окну. Несколько минут спустя, когда мы остановились на светофоре и машину облепили уличные торговцы, с моего лица так и не сошла улыбка. Мне не терпелось рассказать обо всем маме! О возможности открыть бутик в лучшем торговом центре страны. А как она обрадуется, узнав об обеде с Эли! Может, позвонить ей из уборной?