class="p1">Перед такой нескрываемой лестью сестра оказалась бессильна. Она буквально впилась глазами в старосту, готовясь к нападению, а Даниэла мысленно злорадствовала, представляя, как он будет прятаться от Маши по всей школе.

* * *

Теперь, когда её побегу ничего не мешало, Даниэла схватила свою сумку и со всех ног бросилась по направлению к лестнице. Мысленно она была уже дома и наслаждалась отдыхом и бездельем, однако на пути у этих планов встала Вербицкая.

— О, Денисова, как ты вовремя, помоги Насте повесить мишуру над этим окном, — приказала она тоном, не терпящим никаких возражений.

В этот самый момент Даниэла поняла, что люди не меняются. Хотя ей сначала и показалось, что их со Светой отношения наладились, но, как выяснилось, это касалось только тех случаев, когда их не объединяло какое-то общее дело.

Спорить с бывшей старостой Даниэла не решилась: Вербицкая слишком хорошо умела убеждать людей сделать то, что ей нужно. Любые попытки опротестовать её решения были обречены на провал, поэтому проще было сразу выполнить поручение и спокойно жить дальше.

Прикинув, что на мишуру уйдёт не больше десяти минут, Даниэла послушно пошла к окну, где её ждала ещё одна стремянка, и занялась делом. Пару минут всё было спокойно, но затем из-за поворота вырулил староста.

— Денисова, забери от меня свою ненормальную сестру! — крикнул он.

— Торна субита ки, ты мне так и не ответил! — донёсся издалека игривый голос Маши.

Попадать в эпицентр этого дурдома Даниэла не собиралась, поэтому одним прыжком эвакуировалась со стремянки и кинулась куда глаза глядят.

— Денисова, ты куда? — крикнула ей вслед Света. — Немедленно вернись!

Число преследователей с каждой минутой увеличивалось, поэтому Даниэла не нашла ничего лучше, чем забежать в первый попавшийся открытый кабинет. Она с грохотом захлопнула за собой дверь и прижалась к ней спиной.

— В этой школе остался хоть один нормальный человек? — спросила она саму себя вслух.

— Остался, но и меня надолго не хватит.

Из-за шкафов в конце класса показался Феликс с картонной коробкой в руках.

Встречу с ним отчасти можно было считать счастливым стечением обстоятельств, но, с другой стороны, Даниэла оказалась в кабинете математики, а здесь Феликс бывал часто. Эффектное появление не произвело на него никакого впечатления, поэтому он даже не посмотрел в её сторону. На фоне повышенного внимания, которое свалилось на неё в последние минуты, она этому была даже рада.

— Феликс, спаси меня, — кинулась к нему Даниэла.

— Для этого нужно оградить тебя от самой себя, а это невозможно, — ответил он и прошёл мимо.

Ничего другого она от него и не ожидала, поэтому не расстроилась, а сразу перешла ко второй попытке.

— Ну пожалуйста! Меня там хотят убить! — крикнула Даниэла и загородила собой выход.

— И я очень хорошо понимаю, почему, — сказал он и остановился, уставившись куда-то в стену.

— А куда ты это несёшь? Давай я тебе помогу, — предложила Даниэла заискивающим тоном. — Я не буду разговаривать, обещаю!

Феликс наконец-то перевёл на неё взгляд, едва заметно усмехнулся и протянул коробку. Обрадовавшись тому, что ей удалось с ним договориться, она с готовностью подставила руки и тут же ойкнула, потому что чуть не отдавила себе ноги.

— Ты что там носишь, кирпичи? — возмутилась Даниэла, с трудом удержав коробку.

— Ты обещала не разговаривать, — напомнил ей Феликс и открыл дверь.

В коридоре было на удивление спокойно и тихо. Оставалось надеяться, что по пути не встретится сестра, староста или Света, но просчитать вероятность этого события Даниэла не могла, так как не знала, куда идёт.

Спросить она тоже не могла, потому что весьма неразумно пообещала молчать. Впрочем, судя по направлению, Феликс отправился в другую от холла сторону, так что повода для беспокойства не было. Вскоре они подошли к двери шахматного клуба, и Даниэла окончательно успокоилась: заглянуть сюда вообще никому в голову не придёт.

В последний раз она была в этом кабинете больше года назад, но за это время здесь ничего не изменилось. Всё те же выставленные ровным рядом столы, всё те же доски с аккуратно расставленными на них фигурами. Возникало ощущение, будто время тут замерло, и даже через сто лет обстановка останется такой же.

Феликс легко перехватил коробку из рук Даниэлы и направился во вторую часть помещения, отделённую высокими книжными шкафами. Узнать, что за груз она несла, ей так и не удалось, да и особого желания разбираться в этом не было, поэтому Даниэла уселась за один из столов и уставилась на доску, где фигуры выстроились в ожидании очередной партии.

Тем временем Феликс вернулся обратно со стопкой книг в руках и с особой, свойственной только ему педантичностью принялся выставлять их на полку, выравнивая корешки с точностью до миллиметра. Даниэла хотела о чём-нибудь заговорить с ним вопреки своему обещанию, но подходящей темы не находилось. От нечего делать она начала хватать фигуры и вертеть их в руках.

— Знаешь, Феликс, — наконец сказала Даниэла, — если бы ты был шахматной фигурой, то ты был бы королём.

К этому моменту он успел разобраться с книгами, и других дел у него, видимо, не осталось, поэтому он подошёл к ней, ухватился за соседний стул, развернул его, уселся лицом к Даниэле и внимательно уставился на неё.

— И почему же? — спросил Феликс.

Хотя он и говорил равнодушно, в его голосе почувствовался интерес. Правда, это было скорее не праздное любопытство, а желание узнать, насколько точно он предугадал ход её мыслей.

— Потому что ты почти всегда отсиживаешься где-то в стороне, и кажется, что ты вообще не имеешь отношения к тому, что происходит вокруг, но при этом все действуют именно так, как ты запланировал, и так, как нужно тебе.

Судя по всему, этот ответ вполне сходился с той версией, что выдвинул Феликс, потому что он усмехнулся, а затем тоже схватил с доски фигуру. Его свободная рука легла на спинку стула, на котором сидела Даниэла, а сам он наклонился ближе к ней.

— Если бы ты была шахматной фигурой, ты была бы ферзём в руках неопытного игрока.

— И почему ты так думаешь? — тихо спросила Даниэла.

— Потому что ты сразу бросаешься в бой, не оценив ситуацию, хаотично мечешься по доске и создаешь проблемы всем остальным, — сказал Феликс и докоснулся до её губ полированной фигуркой.

Обычно она обижалась на подобные заявления, но в этот раз обстановка к этому совсем не располагала. Эта непривычная близость к Феликсу, это его недвусмысленное поведение и пустой кабинет, который мог сохранить любую тайну. Даниэла была на грани