Шрифт:
Закладка:
Пьют.
С а л и х о в. Ах, товарищ Сахатов! Пока люди устроят свою жизнь как надо, немало натерпятся. Вот и у меня в гражданскую брат погиб. Вместе под Каахка дрались, когда англичан гнали.
С а х а т о в. И я под Каахка воевал. А потом в Джебеле, в штабе политотдела работал.
С а л и х о в. В Джебеле? Товарищ Сахатов, родной, да и я там с кавалерийским полком стоял.
С а х а т о в. Постой-ка, постой! Не о тебе ли я тогда слыхал? Как сейчас помню, про одного Салихова рассказывали, отважного бойца. Дай вспомнить, кто говорил…
С а л и х о в. Не Волошин ли?
С а х а т о в. Точно, Волошин!
С а л и х о в. Наш комиссар.
С а х а т о в. Вот как оно бывает. Молодыми в двух шагах друг от друга были, а пока довелось встретиться — состарились. А Волошин геройский был человек. Помнится, песню он одну любил. Из России, с фронта привез. Все мы ее тогда разучили, хоть и плохо русский язык еще знали.
С а л и х о в (запевает).
Сидим мы в окопах,
Трещат пулеметы.
С а х а т о в (подпевает).
Их не боятся советские роты.
С а л и х о в и С а х а т о в (вместе).
Смело мы в бой пойдем
За власть Советов
И, как один, умрем
В борьбе за это!
С а х а т о в. Эх, друг Салихов, что может быть лучше старой боевой песни?
С а л и х о в. Вот так повод выпить!
Смеются, пьют, встают и обнимаются. Входит Б а т ы р, увидев их, пятится.
Пойдем, пока соберутся, я тебе дом свой покажу, поглядишь, как живу.
С а х а т о в. И сад покажи! Обожаю сады. Не был бы я редактором, обязательно пошел бы в садовники.
Смеются. Сахатов идет в сад, за ним Салихов. О г у л б и к е, войдя в двери, шепотом подзывает Салихова.
О г у л б и к е. Назар, а Назар?
С а л и х о в. Ну, что тебе?
О г у л б и к е. Как дела идут?
С а л и х о в. Хорошо идут, отстань! (Про себя.) Хорошо-то хорошо, а на душе погано. Словно гадость какую-то съел. Эх!.. (Уходит в сад.)
О г у л б и к е. Говорит: хорошо, а сам кислый.
Входит Д ж е р е н в белом платье, в руках шляпа.
Джерен-джан, наконец-то! Где же ты была? Батыр как сумасшедший побежал к тебе, а тебя дома не оказалось, он как сумасшедший обратно. Места себе не находит.
Д ж е р е н. Я отлучилась ненадолго из дому, не ждала его так скоро… (Опустив голову.) Рассердился?
О г у л б и к е. Ужасно рассердился!
Вбегает Б а г т ы.
Б а г т ы. Джерен! (Громко.) Батыр, Батыр!..
Д ж е р е н (зажимает ей рот). Шш!..
О г у л б и к е. Беги, Багты, на кухню, взгляни на плов, не подгорел бы… Постой! Батыру не говори, что Джерен пришла.
Багты уходит.
Сейчас увидишь, как он на тебя сердится. Стань там, в тени. (Кричит.) Батыр! Батыр!
Входит Б а т ы р.
Б а т ы р. Джерен звонила?..
О г у л б и к е. Да, да…
Батыр бросается к телефону.
Уже положила трубку.
Б а т ы р. Рассердилась, что я не дождался ее?
О г у л б и к е. Ужасно рассердилась!
Б а т ы р. Где она?
О г у л б и к е. Ее куда-то вызвали, даже не сказала куда.
Б а т ы р (уходя). Я разыщу ее!
О г у л б и к е. Где же?
Б а т ы р. На вершине Копет-Дага, на дне Аму-Дарьи, на краю света!
О г у л б и к е. Приятно ей будет услышать такие слова.
Б а т ы р. Только посмей сказать! Знаю я твой язычок.
О г у л б и к е. Зачем мне говорить? Это и без меня дойдет до ее ушей. (Смотрит в сторону Джерен.)
Б а т ы р (повернувшись). Джерен! (Кидается к ней.)
Д ж е р е н. Батыр! (Останавливаются, застеснявшись матери.)
О г у л б и к е. Да уж обнимайтесь, обнимайтесь! Ну, обнимайтесь, я отвернусь! (Отворачивается.) Сейчас же обнимитесь! (Топает ногой.)
Батыр обнимает Джерен и уводит ее в дом. Огулбике, улыбаясь, глядит им вслед.
Самая большая радость — это счастье твоего ребенка.
Входит Х а й ы т о в.
Х а й ы т о в. По всему городу разыскивал редактора Сахатова, а он, оказывается, здесь. Устал я, как ишак Насреддина.
О г у л б и к е. Ну так отдохни, поешь холодной курицы. Пива налить?
Х а й ы т о в. Горючее мне не полагается.
О г у л б и к е. Сегодня выходной день — можешь себе позволить.
Х а й ы т о в. Кому выходной, а кому — трудовой.
О г у л б и к е. Ну, лимонаду?
Х а й ы т о в. Лимонад можно. Ох, устал!
О г у л б и к е. Отчего ты устал, не пойму. Другое дело, если бы ты пешком ходил, а то целыми днями катаешься, развалясь в машине.
Х а й ы т о в. А вы посидите на моем месте. (Вскакивает со стула.) Вах, голова! Клычев ждет в редакции. И попадет же мне! (С ножкой курицы в одной руке, с бутылкой в другой кидается к выходу, в дверях сталкивается с Клычевым.)
К л ы ч е в. А, вот где ты, голубчик, прохлаждаешься!
Х а й ы т о в. Виноват товарищ Клычев!
К л ы ч е в. Я еще виноват? Успел бы после пожрать.
Х а й ы т о в. Успел бы пожрать товарищ Клычев.
К л ы ч е в (отстраняет Хайытова, спешит к столу и одобрительно его рассматривает). Сахатов приехал?
О г у л б и к е. Они с Назаром в саду.
К л ы ч е в. Хайытов, пойди-ка позови хозяина, скажи — срочное дело.
Хайытов выходит.
О г у л б и к е. Что за дело в выходной день?
К л ы ч е в. Я готов пожертвовать обедом, лишь бы его не было!
О г у л б и к е. Такое важное дело?
К л ы ч е в. Налей рюмочку!
О г у л б и к е. Налей себе сам, у меня плов сгорит. (Уходит.)
Входит С а л и х о в.
С а л и х о в. Что с тобой, Гелды?
К л ы ч е в. Со мной? Ничего. Ты спроси: что с тобой?
С а л и х о в. А что со мной?
К л ы ч е в. С тобой худо.
С а л и х о в. Говори скорее!
К л ы ч е в. Я не могу говорить скорее, во-первых, потому, что быстрота речи мешает процессу пищеварения, а во-вторых, потому, что я хочу тебя подготовить, а не сразу нанести удар, поскольку я твой друг, а не кто-нибудь. Подвинь курицу!
С а л и х о в. Наноси удар, только не томи!
К л ы ч е в. Удар нанесен в статье твоего сына.
С а л и х о в. Удар?
К л ы ч е в. Намек. Коварный намек на твое возмутительное управление трестом.
С а л и х о в. Вздор! Я читал статью и никакого намека не заметил.
К л ы ч е в. И я не заметил, когда читал. Оказывается, этот хитрец после дописал. И когда я ознакомился с тем, что он дописал, волосы встали дыбом.
С а л и х о в. Гелды, помилуй! Ведь статья эта завтра будет напечатана.
К л ы ч е в. Да, будет напечатана. (Вынимает из кармана газетные гранки.) Вот оттиск. Полюбуйся, пахнет свежей типографской краской! Обожаю этот запах. (Выпивает.)
С а л и х о в (рассматривает гранки, читает). «Батыр Салихов». «Пережитки капитализма». Так это относится ко мне? Я погиб.
К л ы ч е в (пряча гранки). Ты спасен! И еще можешь стать заместителем министра. Завтра статья появится, но это будет не та статья. Вот этой вот мужественной рукой я выкинул к собакам все его безобразные намеки. Подай-ка мне дыню!
С а л и х о в. Прямо как обухом по голове!
К л ы ч е в. Когда Сахатов приказал отредактировать статью и привести в порядок, как это полагается в таких случаях, я просил его поручить редактирование мне, сказал, что сделаю это бережными
