едва ли пожелает возвращения к смертному бытию Тома Реддла. Хоркруксы бесконечно продлят его существование, пока кому-либо не удастся извлечь осколки души и уничтожить их. Нет, проще уничтожить хоркруксы. Но проще ли? И пятно в ауре Гарри так странно напоминает пятно в диадеме...

Списать его на какую-нибудь ошибку в ритуале? Неправильно произнесенное слово заклинания, неверный жест волшебной палочкой — и вот вам пузырек воздуха во внешне безупречном бриллианте, ничтожный изъян, простительный гениальному мастеру... Нет, перебил сам себя директор, именно ему и не простительный. И тем более не мог гений дважды повторить ошибку. Значит, пятно должно там быть. И в нем, возможно, вся суть хоркрукса.

Члены Отряда Дамблдора разминулись с директором в Выручай-комнате не больше чем на час. Тем же вечером их выдала Амбридж Мариэтта Эджком, и директору пришлось временно покинуть Хогвартс.

Что ж, размышлять о хоркруксах он мог в любом месте.

* * *

Высокий холодный голос не мог похвастать богатством оттенков. Возрожденный Волдеморт вообще оказался неважным оратором, и монотонной манерой говорить напоминал Снейпу Катберта Биннса. А в любви к длинным бессмысленным собраниям Темный Лорд соперничал с госпожой Амбридж, которая, сделавшись директором, развела в Хогвартсе махровую бюрократию.

Этим вечером, повинуясь Метке, Северус вместе с другими Пожирателями прибыл в Малфой-мэнор и теперь стоял — черный плащ среди черных плащей, — слушая, как Волдеморт в очередной раз неторопливо рассуждал о превосходстве чистокровных волшебников. В самой просторной зале малфоевского дома соорудили особое возвышение, водрузили на него роскошное, как трон, кресло, с которого Темный Лорд и вещал, снисходительно поглядывая на выстроившихся полукругом приспешников. У подножия трона свила кольца Нагини. Время от времени она поднимала голову и обводила собравшихся взглядом, исполненным почти человеческого презрения.

— Жрать хочу, сил нет, — шепотом признались позади Северуса. — Как раз ужинать собирался...

— Тихо ты, — одернули его. — По «Круцио» соскучился? Не ровен час, хозяин услышит...

— Я на пустое брюхо плохо соображаю.

— А этого и не требуется. Стой слушай.

"Кому пустое брюхо, а кому гора непроверенных ученических работ и рухнувшие надежды выспаться", — подумал Снейп. Но насчет необязательности мозговых усилий неизвестный советчик прав: месяц за месяцем, от собрания к собранию всем Пожирателям смерти полагалось одно: в молчании внимать речам повелителя да с почтительным полупоклоном отвечать на вопросы — всегда неожиданные и порой очень странные. Так, Волдеморт как-то раз оборвал на полуслове «тронную» речь и потребовал у Руквуда точное число вагонов в Хогвартс-экспрессе. Растерявшийся невыразимец ляпнул наугад какую-то цифру. «Не ври своему господину! — торжествующе осклабился Темный Лорд. — Круцио!» Северус подозревал, что его не интересует ответ, он просто утверждает свою власть и наслаждается чужим унижением и болью.

Говорили, что Волдеморт выжидает, тянет время, вынуждая Министерство сделать опрометчивый шаг. Кто-то, кажется, тот же Руквуд, пустил слух, будто где-то в Отделе Тайн хранится нечто чрезвычайно важное, без чего повелитель не может перейти к активным действиям. Многие при этом косились на Снейпа: все знали, что он ближе всех к Поттеру, тому самому мальчишке, который позарез нужен Лорду, и недоумевали, отчего щенок еще не в Малфой-мэноре, если декану-Пожирателю достаточно протянуть руку... Сам декан в ответ только пожимал плечами, мол, приказа не поступало, а что бывает за неуместную инициативу — общеизвестно.

На каждой сходке появлялись новые лица: слизеринцы прошлого и позапрошлого выпусков, десяток бывших студентов Рэйвенкло, кое-кто из «старой гвардии» — ровесники Уолдена Макнейра и даже старше. На фоне однообразных черных одежд ярким пятном выделялся наряд Беллатрисы Лестрейндж, одной из трех женщин, допущенных на собрания. Другими двумя были горластая Алекто Кэрроу, похожая на раскормленную моль, и всегда державшаяся за спиной мужа сдержанная Нарцисса Малфой.

Сегодня Снейп впервые увидел сразу всех азкабанских беглецов; до нынешнего вечера они появлялись по двое-трое. Ходячими скелетами уже не выглядели, но и цветущими здоровяками их никто бы не назвал. Они держались особняком, словно годы, проведенные в одной тюрьме, сделали из них подобие семьи. Понаблюдав за ними, Северус определил, что глава этого странного клана — Долохов: обычно он занимал место в центре группы, и к нему чаще всего обращались остальные. Один Мальсибер становился в стороне от них, в первом ряду, напротив трона. Со стороны могло показаться, что бывший сиделец стремится выслужиться, почаще попадаясь на глаза повелителю, но Северус достаточно хорошо знал своего факультетского товарища, чтобы не обманываться его поведением. В напряженном внимании, с каким Эдгар слушал, в глубокой складке между бровями и плотно сжатых губах едва ли скрывались верноподданнические чувства. С той памятной ночной беседы в зимнем лесу он сделался молчалив и если открывал рот, то говорил исключительно о погоде. Лишь однажды обронил вполголоса: «Этти, кажется, права...» «Еще не поздно последовать совету матери», — заметил Снейп. «Думаешь?» — невесело усмехнулся Мальсибер и перевел разговор на бушующую за окном майскую грозу.

— ...все больше. Но есть и те, кто малодушно решили бежать, будучи уверенными в собственной безнаказанности...

Задумавшись, Северус обнаружил, что Волдеморт давно ушел от темы чистокровных, и навострил уши.

— Каркаров и ему подобные полагают, что избежали справедливого возмездия за отступничество, — между тем продолжал Темный Лорд. — Быть может, кое-кто из вас тоже уверен, что расстояния или толстые стены способны защитить от моего гнева? — Красные глаза ярко блеснули. В зале повисла гробовая тишина. — Тот, кто так думает, преступно заблуждается. Из нашего круга есть только один выход — смерть. А беглецы очень скоро будут найдены. Не так ли, мой славный Петтигрю?

— О да, мой господин, — Хвост с поклоном выступил вперед. Вместе с металлической кистью Петтигрю получил репутацию сообразительной сволочи, по-собачьи преданной Темному Лорду и способной решительно на все. Многие начали переглядываться, гадая, что затеял этот плюгавец с бегающими глазками и неприятно блестящей рукой, которую он любил держать на виду при разговоре.

— Моею волей Петтигрю получил способность разыскать любого носителя Метки, где бы тот ни скрывался, — провозгласил Волдеморт. — Разыскать и покарать! И Каркаров станет первым. Как думаешь, Люциус, где лучше разместить частокол, который мы украсим головами ренегатов?

— Полагаю, в парке, повелитель... — тихо ответил Малфой. — Сколько... сколько кольев прикажете заготовить?

— По числу собравшихся, — бледное