– Ну, мы записи так долго не храним. Две недели – и все, вы ж сами распорядились.

Денис с трудом удержался от того, чтобы выматериться. Понимал, что начальник охраны ни в чем не виноват. Да никто не виноват! Две недели – стандартный срок, дольше информацию с камер хранить не принято. Он мог бы, кстати, и сам об этом вспомнить, прежде чем сломя голову нестись сюда.

На всякий случай Денис просмотрел запись от второго апреля, самую раннюю из доступных. Как и следовало ожидать, ничего, похожего на часы, в лавке Михалыча в тот день никто не покупал. К нему и вообще-то, мягко говоря, покупатели в очередь не строились, хорошо, если три человека зайдет за целый день. Пять – уже большая удача. Михалыч зарабатывал не столько торговлей, сколько мелкими ремонтами. С утра до ночи возился с древними телевизорами, утюгами, пылесосами. Паял, чистил, смазывал, заменял какие-то детали. Случалось, конечно, что-то и продавал, но Денис был уверен, что без его помощи бизнес старика давно пошел бы коту под хвост. Будь хозяином ТЦ не Денис, а другой человек, Михалыч аренду и близко бы не потянул. А Денис брал с него символическую плату и поднимать ее не собирался. С самого начала догадывался, что затея Михалыча выльется не в сотрудничество, а в благотворительность чистой воды – со стороны Дениса, разумеется, – но тогда же и решил, что ничего против не имеет. Пусть Михалыч хоть на склоне лет поживет, как человек.

Встретились они случайно. Денис осматривал витрину новой торговой точки, а Михалыч шел мимо по каким-то своим делам. Неуверенно окликнул:

– Дениска?

Денис обернулся. Не ожидал услышать это имя: уже много лет для всех, кроме близких, был Денисом Валентиновичем.

– Михалыч? Ты?!

Бывшего напарника отца, одного из немногих людей, кто бывал у них в доме после того, как старший научный сотрудник и заведующий лабораторией Валентин Петрович Белов превратился в кладовщика, узнал сразу. По одежде. Точнее, сначала узнал жилетку цвета хаки со множеством карманов, надетую на клетчатую рубашку, а потом уже хозяина.

Тот изменился – постарел, похудел и, казалось, стал ниже ростом. Сильно полысел, а когда улыбнулся, Денис заметил, что и зубов у него во рту недостает. В общем, выглядел стариком, хотя, по прикидкам Дениса, едва перешагнул за полтинник. Напарник был моложе отца, и «Михалычем» тот когда-то прозвал его в шутку, говорил, что из уважения к серьезному виду. Клетчатая рубашка и жилетка цвета хаки с вечно раздутыми, набитыми не пойми чем карманами – другой одежды Денис на отцовском напарнике не видел. Со смерти отца миновало больше двадцати лет, а одежда Михалыча не изменилась. Если в рубашке Денис еще мог сомневаться, то жилетка вне всяких сомнений осталась та же самая.

– Узнал, стало быть, – улыбнулся Михалыч. – Привет-привет. Надо же, какой ты солидный стал.

Дальнейшее было предсказуемо. Денис с удовольствием помог Михалычу, прозябавшему охранником в какой-то дыре, подняться на ноги. Предоставил угол в ТЦ, ссудил денег на первую закупку и о возврате долга не заикался. Когда Михалыч предлагал, отмахивался, а после как-то само забылось.

Денис полюбил заходить к нему в закуток, смотреть, как Михалыч ковыряется отверткой и паяльником во всяком барахле, которое сам Денис давно бы отнес на помойку. Это почему-то успокаивало. Рядом с Михалычем казалось, что время застыло, остановилось. Что не несется стремительно вперед и не подгоняет тебя бежать еще быстрее. От старых вещей будто веяло покоем и надежностью.

Время от времени они выпивали – там же, в закутке у Михалыча, опустив ролл-ставню. Случалось это обычно накануне праздников. В праздничные дни Михалыч, верный последователь советских традиций, не работал, а Денис не настаивал. В праздники он сам предпочитал отдыхать – хотя на других арендаторов традиции, конечно, не распространялись.

Денис приносил коньяк, Михалыч доставал из укромного шкафчика стакан в подстаканнике – обычно он пил из него чай, – и сувенирную кружку с логотипом туристической компании. Компания снимала у Дениса площадь по соседству с Михалычем, раздаривала направо и налево свои рекламные проспекты и сувенирные кружки, а потом внезапно разорилась. Долги пришлось вытрясать долго, Денис тогда поклялся себе, что больше «туристов» к своим площадям на пушечный выстрел не подпустит. Михалыч держал кружку специально для Дениса, других гостей у него в закутке не бывало. Он ломал на дольки шоколадку. Открывал складной нож – настоящий швейцарский, подарок Дениса на день рождения, и резал тонкими лепестками лимон. Лепестки аккуратно раскладывал на куске фанеры.

Денису вмешиваться в процесс приготовлений не позволял: «Ты в гости пришел». И тот просто сидел у прилавка, наблюдая, как Михалыч хозяйничает. Ритуал оставался неизменным из месяца в месяц – как неизменны были участвующие в нем предметы, от шоколадки «Аленка» до куска фанеры.

За годы юности и взросления Денису несчитанное число раз доводилось принимать участие в посиделках со спиртным. Начиналось когда-то со студенческих попоек в общаге, сейчас это были дорогие рестораны и бары. Менялись собутыльники, менялись сопровождающие Дениса женщины, спиртное и закуски с каждым годом становились все дороже – а здесь, у Михалыча, не менялось ничего. Сам его закуток казался оплотом стабильности, и это было удивительно хорошо. До недавнего времени. До того, как десять дней назад Денис услышал проклятый звук.

* * *

Съемку рабочего дня Михалыча – начальник охраны пустил запись в ускоренном режиме – Денис досматривал, уже понимая, что зря тратит время. Досмотрел исключительно из природного упрямства.

– Следующий день включить? – предложил охранник.

Денис покачал головой:

– Не надо, спасибо. Пойду.

Вышел, постоял в коридоре. Из-за стеклянной двери кабинета, где сидела бухгалтерия, ему приветственно помахали. Денис выдавил улыбку, помахал в ответ. Бездумно скользнул взглядом по своему отражению в стекле. Если бы этого подонка можно было увидеть так же легко! Если бы Михалыч хотя бы запомнил, как он выглядел!

Так. Стоп. А он ведь даже не спросил… Матерясь сквозь зубы, Денис бросился обратно к Михалычу.

Глава 15

– Дался тебе этот мужик, – вздохнул Михалыч. – Чего он хоть натворил-то? Можешь сказать?

«Натворил»! Денис с трудом удержался от истерического смеха. Туманно пообещал:

– Потом расскажу. Ты сейчас, главное, припомни: как он выглядел?

– Ну… – Михалыч задумался, поскреб в затылке. – Обыкновенно выглядел.

– Ну, какого он возраста хотя бы? – не отставал Денис. – Глаза какого цвета? Как одет был?

– Возрастом – постарше меня. На пенсии, скорее всего.

– Почему ты так решил?

– Так он днем приходил, часов, может, в двенадцать. В это время только старики да домохозяйки