заехали в небольшой городок в окрестностях Рима. Город был такой небольшой, что она даже не помнит, как он назывался. Они пообедали, потом отец повел ее в кино, на премьеру американского блокбастера. Они уселись в кресла, сеанс начался, но через несколько минут отец вдруг встал и, сказав, что ему нужно отойти по делам, вышел из зала вон.

Между нами говоря, блокбастер был скучный, да она и не очень любила голливудское кино. Ей нравилось совсем другое, что-нибудь вроде сериалов про мисс Марпл и Эркюля Пуаро. Она очень увлекалась ими в то время и часто представляла себя мисс Марпл, расследующей новое таинственное преступление. В принципе, можно было даже поменять пол, отрастить усики и стать Эркюлем Пуаро – тем самым, которого играет Дэвид Суше.

– Глупый ребенок, – с улыбкой перебила Арина сама себя. – Надо же такое выдумать – поменять пол, чтобы стать сыщиком! Но тогда это было модно, пол меняли все кому не лень.

Волин оставил это замечание без комментариев, всем своим видом выражая чрезвычайное внимание.

Одним словом, незадолго до поездки к отцу она всерьез увлеклась детективами. А поскольку отец внезапно покинул ее, ничего не объяснив, ей стало интересно, куда же он направился.

– Да, – кивнул Волин понимающе, – девушки в этом возрасте ужасно любопытны.

Арина улыбнулась. Девушки любопытны в любом возрасте, вопрос только в том, как далеко заходит их любопытство. Она была ребенком романтическим, но активным, ей хотелось открывать секреты и тайны – но не просто, а так, чтобы все вокруг восхищались ее умом и профессионализмом.

Но дело было не только в этом. Незадолго до выезда из Рима Арина залезла в отцовский компьютер без спроса – поиграть. И неожиданно обнаружила там скрытые папки. В папках были фотографии разных детей разного возраста и в разных ракурсах. Это не были порнографические фотографии, но ей они все равно показалось крайне странным.

Она не стала ничего говорить отцу и решила все расследовать сама. Но за все время путешествия ничего подозрительного так и не произошло. Она уже думала, что ошиблась и что расследовать будет нечего, как вдруг отец ни с того ни с сего покинул ее, оставив одну в кинотеатре. И Арина поняла, что наступил решающий момент в расследовании

Следуя манере своих любимых детективов, она тихонько вышла из кинозала следом за отцом. Арина боялась, что он просто сядет в машину и куда-то поедет. К ее радости, он в машину не сел, а двинулся пешком по городским улочкам.

Она шла за ним, стараясь прятаться за автомобилями и пешеходами, шедшими в том же направлении. По счастью, отец всю дорогу с кем-то разговаривал по телефону и не оборачивался, так что ее шпионская выходка осталась незамеченной.

Он добрался до небольшого частного дома, окруженного резной металлической оградой, своим ключом открыл ворота, прошел через палисадник и вошел внутрь. Любопытство Арины так разгулялось, что она, не думая, перелезла через ограду. Пригибаясь и прячась за кустами, девочка добежала до двери.

Испытывать судьбу и входить следом за отцом в дом она, конечно, не стала. Вместо этого девочка подбежала прямо к дому, к беленой его стене, и стала переходить от окна к окну, осторожно заглядывая внутрь. Ей повезло. Второе же окно выходило в большую комнату. Там оказалось трое детей – двое мальчиков и девочка. Один мальчик был примерно ее возраста, второй – лет десяти, а девочке и вовсе было лет семь.

Старший мальчик сидел в постели. Судя по тому, что сидел он в пижаме, а горло его было закутано красным шарфом, он, скорее всего, простудился. Бывают же такие типусы – умудряются простудиться при тридцатиградусной жаре, подумала Арина.

Мальчишка увлеченно читал книгу, но, видимо, почувствовал ее взгляд и поднял глаза. Секунду он глядел на нее молча, потом вскочил с кровати и подбежал к окну. Открыл форточку, снова молча смотрел на нее. Лицо у него казалось совсем бледным – видимо, редко выходит на улицу.

– Привет, – сказала она по-итальянски. – Что вы тут делаете?

– Откуда ты здесь? – вместо того, чтобы ответить, он стал спрашивать сам. – Ты чья?

– Я ничья, – отвечала Арина. – Своя собственная.

– Тогда беги отсюда скорее, пока Романо тебя не увидел.

Она хотела спросить, кто такой Романо, но мальчишка прислушался к тому, что творилось в недрах дома, захлопнул форточку и босиком выбежал из комнаты в коридор. За ним побежали и остальные дети. Она всё смотрела им вслед, надеясь, что они сейчас вернутся, но они так и не появились.

– Ты что тут делаешь? – тяжелая рука легка на плечо Арины.

Она вздрогнула и повернула голову. Над ней с чрезвычайно хмурым видом стоял отец. Лицо у него было настолько страшным, что Арина затрепетала.

– Что ты делаешь здесь? – повторил он. – Ты следила за мной?

В голосе его громыхнул гром. Она сначала съежилась, но потом вдруг сверкнула глазами и топнула ногой.

– Да, следила! – крикнула она. – А что мне было делать? Ты все время занят, мной совсем не интересуешься. Даже когда я приезжаю в Италию, я почти все время провожу одна. В кои-то веки мы пошли с тобой в кино – и то ты меня бросил! Ты всегда меня бросаешь!

Спасительный женский инстинкт подсказал ей наиболее правильную линию поведения – не защищаться, а нападать. Теперь все выглядело так, как будто бедный брошенный ребенок пошел за отцом, доведенный до отчаяния его холодностью и безразличием. Однако отец даже не обратил внимания на эту изощренную хитрость.

– Что ты видела? – спросил он, не снимая руки с ее плеча.

– Я видела все, – отвечала она, продолжая атаковать. – Кто здесь живет? Эти твои дети? Признайся, папа, у тебя есть другие дети, кроме меня!

Он неожиданно засмеялся, и лицо его разгладилось.

– Нет, Арина, это тут ни при чем, – сказал он, снимая руку с ее плеча, так что стало понятно, что гроза миновала.

Несколько секунд отец смотрел на нее испытующе, потом сказал, что она уже взрослая девочка, и он может говорить с ней откровенно.

– Только не ври мне! – сказала она решительно.

Он снова засмеялся.

– Буду с тобой совершенно честен. Это не мои дети, да они и не могут быть моими.

– Почему? – спросила она.

Он слегка замялся.

– По причинам, которые тебе знать необязательно.

– Откуда же взялись эти дети? – спросила она, озадаченная.

– Это… если говорить совсем просто, это сироты, а я их опекун.

Арина открыла рот. Опекун? Но зачем ему быть опекуном совсем чужих детей?

– Правильный вопрос, – кивнул отец. – Не почему,