придумал новый план: «В подчинении верховного правителя имеется только двое талантливых человек: его второй отец Фань (Фань Цзэн) и Чжунли Мэй. Верховный правитель очень мнительный и легко верил сплетням. Если Великий государь согласится дать мне большое количество золота, у меня будет способ их убрать». Ханьский правитель сказал: «Бери столько золота, сколько нужно. Делай так, как считаешь нужным».

Чэнь Пин взял золото и передал его своим людям, велев им переодеться солдатами Чу и отправиться в лагерь Чу. Менее чем через несколько дней и по лагерю Чу начались пересуды. Некоторые говорили: «Второй отец Фань и Чжунли Мэй сделали так много, но не получили ничего взамен». Другие говорили: «Если бы они были в лагере Хань, то им давно бы уже были пожалованы титулы правителей». Когда эти разговоры достигли ушей верховного правителя, он заподозрил неладное и больше не обсуждал с Фань Цзэном важные вопросы. Он даже подозревал, что Фань Цзэн тайно помогает ханьскому правителю и очень близок с ним.

Ханьский правитель отправил гонца, чтобы заключить мир с верховным правителем. Поскольку верховный правитель больше не мог получать продовольствие, он был готов заключить мир, поэтому послал гонца к ханьскому правителю. Когда гонец прибыл в лагерь Хань, Чэнь Пин вышел, чтобы поприветствовать его. Гонец был тронут таким теплым приемом, не говоря уже о шикарном пире с говядиной, бараниной и свининой, который строили в его честь. Чэнь Пин спросил у гонца: «Как поживает Второй отец? Нет ли от него письма?» Гонец сказал: «Меня послал верховный правитель, почему у меня должно быть письмо второго отца?» Чэнь Пин намеренно изобразил удивление и сказал: «Ах, произошло недоразумение. Мы думали, что Вас послал Второй отец. Простите нас и, пожалуйста, подождите минутку». Когда он вышел, то сразу же зашло несколько слуг и поспешно убрали все угощения. Через некоторое время вошел человек и принес немного еды. Когда гонец увидел, что эти «угощения» похожи на помои, он так разозлился, что сразу же развернулся и быстро ушел. Гонец в красках передал все, что видел и слышал, верховному правителю, добавив, что Фань Цзэн должно быть действительно состоит в заговоре с ханьским правителем. И верховный правитель поверил в эти сплетни еще больше.

Фань Цзэн узнал об этом и обратился к верховному правителю: «Ситуация в Поднебесной нормализовалась, теперь Великий государь и сам справится. Я стар и слаб, позвольте мне уйти на покой и вернуться в мой родной город». Верховный правитель согласился и послал человека сопроводить его. Фань Цзэн шел всю дорогу и вздыхал, ему было так горько на душе, что он даже не замечал ничего вокруг. Ему уже семьдесят пять лет и с ним поступили настолько несправедливо, что он не смог этого вынести. В дороге Фань Цзэн заболел, на его теле образовалась глубокая рана, и он поспешно скончался.

Когда Фань Цзэн умер, больше некому было давать ему советы. С небольшим количеством войск ханьский правитель сдерживал армию верховного правителя в Синъяне и Чэнгао. Он также приказал Пэн Юэ сражаться с партизанами в тылу армии Чу, отрезать пути транспортировки продовольствия, а Хань Синю дал распоряжения захватить не мало земель на севере и востоке. Таким образом, ханьский правитель больше охранял и меньше сражался, больше проигрывал и меньше выигрывал. Прошло два года такой борьбы ханьского правителя с верховным правителем. Хань Синь в одиночку победил царства Чжао и Янь, затем напал на царство Ци, убил Циского правителя Тянь Гуана, изгнал генерала Тянь Хена и захватил более 70 городов царства Ци.

В это время ханьский правитель с нетерпением ждал скорейшего возвращения Хань Синя. С одной стороны, его постоянно осаждала армия Чу в Синъяне и Чэнгао, и осаду эту нельзя было пробить. С другой стороны, войска Хань Синя становились все больше и больше, и ханьский правитель боялся, что Хань Синь перестанет его слушаться. Ханьский правитель несколько раз посылал людей поторопить его, но Хань Синь не двигал свои войска и послал гонца с письмом к ханьскому правителю, в котором приблизительно говорилось следующее: «Хотя царство Ци пало, циский народ очень коварен и своенравен, мятеж неизбежен. Да и к тому же на юге царство Ци граничит с землями Чу. Может ли Великий государь сделать меня регентом правителя, чтобы я временно замещал его здесь? В противном случае, я боюсь, что не смогу подавить циский народ».

Фань Цзэн шел и всю дорогу вздыхал, ему было так горько на душе, что он даже не замечал ничего вокруг

Ханьский правитель был очень зол, когда прочитал это письмо, он сказал: «Возмутительно! Я застрял здесь, с нетерпением ожидая его помощи днем и ночью, а он там захотел стать Циским правителем. Чжан Лян и Чэнь Пин стояли рядом, и они вдвоем одновременно слегка пнули ханьского правителя. Ханьский правитель был очень проницателен, он сразу понял, что они имели в виду, поэтому притворился еще более сердитым и выругался перед гонцом Хань Синя: „Действительно возмутительно! Этот великий муж усмирил князей, он должен стать настоящим правителем, а не регентом. Действительно!“ Он послал Чжан Ляна отправить печать и назначил Хань Синя правителем Ци, а также послал человека уговорить Цзюцзянского правителя Ин Бу оставить верховного правителя и обещал за это сделать его правителем Хуайнаня. Конечно, Хань Синь был счастлив, и Ин Бу тоже согласился, но они не сразу послали войска атаковать верховного правителя.

В 203 году до н. э. Ханський правитель прорвал окружение и отступил в Гуанъу (север Синъяна, Хэнань), но армия Чу сразу же догнала его. На восточном и западном холмах в Гуанъу есть два города, между ними протекает ручей. Город на востоке, называется Дунгуанъу, а тот, что на западе, называется Сигуанъу. Армия Хань занята Сигуанъу, а армия Чу — Дунгуанъу. Две армии находились так близко, что даже могли переговариваться. Так верховный правитель сказал ханьскому правителю, что убьет Тайгуна, его отца, чтобы запугать его. Ханьский же правитель перечислил все его грехи, сказал, что тот не держит слова, убил регента императора и много простых людей и так далее. Когда верховный правитель услышал это, он осатанел, замахнулся алебардой, и лучники позади выпустили стрелы. Ханьский правитель поспешил обратно к своему коню, но она стрела попала ему в грудь и он чуть не свалился с лошади. Он сдержал боль, вскочил в седло, и специально коснулся руками своих ног, а затем сказал: „Враг выстрелил мне в палец ноги, мне