Какое, к черту, просто, когда речь идет о непонятном и неподвластном мне колдовстве?!

Поняв, что большего я здесь не добьюсь, я сбросила руки мага и полезла в подпол. Там я видела банку с малиновым вареньем, а еще пучки разных трав, о свойствах которых мне когда-то рассказывала бабка. Набрав всего понемногу, я вылезла и пошла на выход. Но, не удержавшись, обернулась.

— Чтобы к моему возвращению все было чисто, — приказала я. — И чтоб больше никакой мертвечины в доме.

— Это не мертвечина, — попробовал возразить Марти.

— Тем более, — с нажимом произнесла я и вышла.

За окном постепенно сгущался вечер, поедая яркие краски и окрашивая все в сине-серый. Только верхушки деревьев были подсвечены золотом уходящего солнца. В потемках деревня выглядела еще мрачнее и печальнее, отлично резонируя с моим настроением.

Люди верят в ведьму, люди ей помогают делом и хлебом, пусть сами не богаты и лишнего здесь явно нет. И когда кому-то из них нужна реальная помощь, я должна хотя бы попробовать. Если во мне все же дремлет какая-то волшебная сила, самое время ей проявить себя.

Лютону легче не становилось, он по-прежнему горел и метался в кровати, начиная бредить. Жар шел от него, как от натопленной печки.

— Ничего не обещаю, я совсем начинающая ведьма, но попробую, — пробормотала я, принимаясь “колдовать” над кипятком, банкой малинового варенья и травами.

Я очень хотела, чтобы мальчик поправился, и вовсе не для того, чтобы отработать помощь местных, а просто. Просто хотела помочь.

Ледяная вода в жаркий день, очевидно, вызвала ангину, помню, сама так переболела в детстве, тоже у бабушки в деревне. Значит, нужно успокоить горло и сбить температуру, пока это не стало слишком опасно. Ведь и тогда ба меня без антибиотиков и жаропонижающих выходила. Хотя, наверняка без ее силы не обошлось…

Я сменила у постели вымотавшуюся мать, уже немолодую женщину, не спавшую всю предыдущую ночь. Отец ушел сам, ему в поле рано поутру вставать, два старших брата еще какое-то время заглядывали, но, видимо, тоже легли.

Остались мы с Лютоном и нервно горящая свеча. Фитилек дрожал, словно боялся. По маленькой комнатке, отведенной больному, метались резкие, дерганные тени. Каждые пять-десять минут я ложкой осторожно вливала получившийся малиново-травяной взвар между растрескавшихся губ. Кажется, к середине ночи мальчик немного успокоился, перестал бредить и затих. Дыхание выровнялось. Ближе к рассвету, когда свеча почти прогорела, а за окном появилась тонкая зеленовато-голубая полоска, жар начал спадать. Или это я настолько устала и вымоталась, что не могла здраво оценить его состояние, принимая желаемое за действительное.

Кажется, с первыми лучами солнца я уснула сама.

А проснулась на свежезастеленной кровати, на которой до меня лежал больной. Сейчас в комнатке никого не было, и это взбодрило похлеще ведра колодезной воды. Откинув одеяло, с самыми страшными мыслями о том, куда и почему пропал мальчик, я распахнула дверь и едва не попала ею в одного из старшеньких с носом налево.

— О! Ведьма! А я уж будить тебя шел! — обрадовался он то ли мне, то ли тому, как ловко отскочил от тяжелой двери.

— А где Лютон? — севшим голосом спросила я.

— Так вон сидит, блины уплетает, — кивнул в сторону парень.

Я вышла в комнату, где действительно сидел довольный румяный мальчишка, вокруг него хлопотала мама, подкладывая ему горячие блинчики прямо со сковородки.

— О! Госпожа ведьма! — заулыбалась женщина. — Садитесь скорее, мы и вас накормим!

— Ты как? — спросила у Лютона, трогая его лоб — сам он целиком запихнул в рот очередной блин и в ближайшие две-три минуты вряд ли мог ответить.

— Угумс, — промычал он, что, видимо, означало “отлично”.

Жара не было, я вторую ладонь себе на лоб положила, чтобы удостовериться. Наши лбы на ощупь казались одинаковыми, да и аппетит ребенка указывал на его выздоровление. Больные так за обе щеки не уплетают.

Блины были с пылу с жару, вкусные, маслянистые, и я с удовольствием присоединилась к Лютону, а потом и пальчики облизала.

С собой брать не стала — в этом доме они нужнее, а у меня, стараниями деревенских, запасов полный подпол.

Тут как раз и Зоран с Мартином зашли, от блинов вежливо отказались (вернее, отказался чернокнижник, быстро и сразу за двоих, и Мартину осталось лишь вздыхать).

— Смотрю, ты вылечила ребенка, — заметил чернокнижник, когда мы в молчании шли обратно. — А сомневалась.

— Это все чудодейственная малина, — отмахнулась я. — Наверное, в ведьмином доме за столько лет настоялась.

Зоран вздохнул и покачал головой, но никак комментировать не стал, за что я была ему благодарна. Поверить, что это я поставила тяжелобольного мальчика на ноги за одну ночь, у меня просто не получалось.

Первым делом, придя домой, я посмотрела на свою любимую лопату, а для верности еще и ощупала ее. Но она по-прежнему выглядела самой обычной и ничем не выделялась среди прочего садового инвентаря.

Значит, все-таки малина.

Вторым делом я устроила разборки на тему: что прошлым вечером было? И что за пакость эти двое притащили ко мне в дом?!

Мартин тут же принялся оправдываться, что никакая не пакость, все на благо огорода, а еще немножко науки. Зоран жестом остановил этот словесный поток и объяснил в свойственной ему лаконичной манере.

— Нечисть чует друг друга и на “чужую” территорию старается не заходить. Поэтому мы сделали из основных встречающихся здесь видов вытяжки и сейчас обольем ими забор.

— Отлично, — одобрила я.

Защита лишней не бывает.

Правда, уже через час я так не считала! Вытяжки оказались рабочими и вполне действенными, воняли на всю округу, словно у меня тут куча нечисти разом сдохла. Даже насекомые попрятались. Циклоп, решивший проведать меня, а может, своих новых друзей, выпучил единственный глаз, закашлялся и ушел. Гав и подбегать не стал, издали учуяв нашу новую “защиту”.

Были и положительные моменты. Два мага, подъехавшие к дому почти одновременно, попрятали носы в рукава, развернулись и спешно ускакали восвояси. Вот так! Тоже мне, защитнички! А если у меня что-то случилось и нужна помощь? Например, прибить двух незадачливых магов, которые тоже кашляли и дышали через рот, но старались держаться уверенно.

— Защита работает, — с усмешкой резюмировал Зоран, наблюдая за позорным бегством коллег.

Честно говоря, я тоже подумывала о побеге…

— Я, наверное, пойду на сегодня, кхе-кхе, — прокашлялся Марти и удрал в деревню.

Везет ему!

Чернокнижник упорно делал вид, что все в порядке и оно