– И тебе пожалуйста, Фёдор Алексеевич. Что думаешь дальше делать?

– Вот как раз сижу и думаю над этим. – Он посмотрел на старосту. – Вы не беспокойтесь, сдаваться я не собираюсь. Теперь это уже и мое личное дело.

– Это радует. Давай я немного тебе помогу с этим. Ты, скорее всего, этого не помнишь, но когда мы с Фролом тебя ночью парили, ты бредил в беспамятстве и все повторял одну фразу: «Тихомиров нужен, он хозяин…» – Староста замолчал и посмотрел на Фёдора вопросительно: – Есть мысли, о чем это?

– Пока не знаю.

– Ну ты подумай еще, но смотри, Фрол твои слова очень важными посчитал, с утра свой механизм раскочегарил и за Тихомировым поехал. Думаю, скоро уже приедут.

За воротами раздалось шипение пара и прозвучал короткий гудок.

– О, легки на помине, – и староста неторопливо пошел открывать ворота.

Тихомиров вышел из машины и, хлопнув дверью, со злостью набросился на Фёдора:

– Вы что себе позволяете! Я вас нанял порчу снять с моей деревни, а вы мало того, что явно не справились, так еще и полицию за мной послали! Это как изволите понимать?

Фёдор поднял вверх обе руки в примирительном жесте и отошел на полшага от наседающего Тихомирова:

– Стоп. Погодите и выслушайте. Во-первых, я не филёр3 жандармский, чтобы полицейскому ротмистру приказывать.

– Да и они не могут, – прогудел из-за спины Тихомирова нахмурившийся Афанасьев.

– А во-вторых, Вельямин Тихонович, чтобы закончить наше дело, мне нужно вам многое рассказать, а потом и вас послушать. И после уже станет понятно, что же делать.

Тихомиров помолчал, его плечи опустились, и он сказал:

– Ну хорошо, спрашивайте…

– Не стоит такие разговоры на ногах вести, – перебил его староста. – Пожалуйте в дом. И-эх, опять самовар ставить, – и он заорал, повернувшись в сторону огорода за домом: – Аксинья!

Пока Фёдор рассказывал о своих действиях с того момента, как приехал сюда, опустив для краткости подробности боя, все сидели молча. Когда он закончил, Вельямин покачал головой и пробурчал:

– Однако… Сильная тут зараза.

Фёдор посмотрел на него и произнес:

– И вот есть у меня один вопрос.

– Какой?

– Кровь.

– Что – кровь?

– Это все стало происходить после того, как в деревне кровь пролили. Вспомните, пожалуйста. Четвертый дом по левую руку от въезда в деревню. Пару лет назад.

Тихомиров помрачнел:

– Вот, значит, как это отозвалось… – и замолчал, вспоминая. – Ну слушайте… В том доме жил у нас Митяй. Мужик шалопутный, но рукастый. Резчик по дереву, каких свет не видывал. Но до того, как он к нам присоединился, жизнь его покрутила знатно. Много где был, много что видел, да все без толку, – Вельямин хмыкнул, явно вспомнив что-то свое. – Ну так вот… В то лето приехали к нему какие-то его прошлые друзья-приятели. Виду несколько разбойного, но с нами вели себя весьма обходительно. Они тогда на охоту пошли, через реку переправились и после заката вернулись – похоже, что с добычей. Погудели немного, попраздновали, а на рассвете в город все и уехали, явно по кабакам. Хорошо погуляли – Митяй вернулся почитай через неделю. Ну а мы на третий день, как они уехали, неладное почуяли. Запах трупный со двора пошел. Вы же там были, видели, что вокруг этого дома у единственного забор в рост человека. Мы потому сразу и не сообразили, а как вонять начало, вошли во двор – и обомлели. Они кабанов в лесу завалили, одного большого, матерого, и пару подсвинков. Да вот как притащили, свалили у стены дома – и забыли видать про это. Весь двор в крови … и вонь такая, что глаза режет.

– И что вы с ними сделали?

– А что тут делать? Мясо уже протухло, мы веревки на копыта накинули и по одному со двора выволокли. А потом в реку всех и сбросили. Хоронить не с руки было, а так – река все и унесла.

Фёдор сидел, в изумлении слушая:

– Ну вы и даете… Кровь на земле древнего капища, трупы – в болотистую реку, к камышам и осоке. Кикиморе на радость.

– Кто же знал, что тут место такое проклятое.

– Ваше место не было проклято. Вы сами невольно призвали тьму в него. – Фёдор задумался. У него стал рождаться план. – И вы сможете тьму прогнать. Закон, – он выделил это слово, – на вашей стороне, это ваша земля, а не демона. Он тут не по праву.

– Какой закон? Мне что, адвоката сюда позвать… или сразу мирского судью?

– Не совсем так. К Закону я обращусь, а вот вам нужно будет потом в деревню прийти и вслух подтвердить свои права.

– Нет.

– Что значит – нет?

– То и значит. Я как деревню эту вижу, так мне сразу дурно становится. А если все же по улице пройду, так голова так раскалывается, что круги перед глазами.

– Верно, демон дотягивается, отгоняет вас от деревни, ибо именно вы можете там ему помешать. Но я понял, как его с этого места убрать, да только без вашей воли, без заявления о ваших правах он через некоторое время вернется. И все продолжится.

Староста с этих слов нахмурился:

– Вельямин, ты соберись однако. Я не знаю, как это может помочь, но, сдается мне, парень дело говорит. Ну а если нет, так что с того… Ну постоишь ты посреди Великодворья, поорешь, что это, мол, твоя земля. Мы с Фролом только покиваем, ибо это правда, самая настоящая.

– Я не смогу.

– Сможешь. Если Фёдор дело свое сделает и, как говорит, нечисть ту на время отгонит, то и у тебя голова не будет болеть. Вот и поймешь сразу.

– Ну хорошо, я завтра попробую туда приехать.

Фёдор отрицательно покачал головой:

– Нет, это надо сделать сегодня.

– И почему именно сегодня?

Фёдор подумал, что еще сможет успеть на ночной поезд, а та девушка будет ждать его в Москве, борясь со сном, и ответил:

– Фаза Луны сегодня наиболее благоприятная. Да и Юпитер на куспиде шестого дома.

Все замолчали. Наконец тишину прервал ротмистр.

– Ладно. Делаем. Фёдор, тебя в деревню отвезти?

– Сейчас нет необходимости. К Закону я и отсюда смогу обратиться. Мне только надо будет в тишине посидеть некоторое время. После нужно будет поехать в Великодворье.

– Хорошо. Мы на улице будем. Закончишь – выходи.

Когда все вышли, Фёдор пересел на стоящий у стены сундук и закрыл глаза, откинувшись на стену.

Дыхание