«Милый мальчик Даня, которого похитила Нина», как говорили когда-то хибинские девушки, теперь много повидавший и переживший воин, вдобавок еще писатель! Редко какую книгу о войне я читал с таким интересом, как эту книгу о боевых буднях и великих делах 311‑й (Двинской) стрелковой дивизии, долго сражавшейся на одном из самых трудных участков фронта: Чудово, Кириши, Волхов, Мга. На протяжении девятисот дней дивизия защищала Ленинград, участвовала в упорных попытках прорыва вражеского окружения и, наконец, в самом прорыве блокады.

Даниил Онохин был с малых лет метким стрелком, охотником. Одному из первых в дивизии ему выдали снайперскую винтовку. Новички в части думали, что фотокорреспондент носит снайперскую винтовку для форса. Приходилось доказывать, какой он отличный стрелок. Даниил пишет о себе: «Так я и шел фронтовыми дорогами — в руках фотоаппарат, на плече винтовка, на поясе пистолет...»

Онохин вспоминает мирные времена в Хибинах, где он был «то агротехник, ботаник, то фотограф или механик». Так же многообразны были его дела на фронте: фотограф, журналист, стрелок-снайпер, разведчик, плотник. На все хватало умения и усердия. Все делалось спокойно и деловито, как и в мирное время в Хибинах.

Перебирая фронтовые письма или читая газетные статьи о хибинцах, книгу Даниила Онохина, невольно думаешь: какие молодцы хибинцы! В Хибинах я удивлялся их ясным головам и умелым рукам. Теперь надо добавить — у них были и храбрые сердца.

Нелегко было во время войны в Хибинах. Фронт был недалеко. Налетая на Кировск, фашистские летчики не раз бомбили и опытную станцию.

Людей на станции осталось мало, а работы не убавилось. Кроме научных исследований, надо было усиленно заниматься семеноводством. Работали преимущественно женщины. На станции осталось только семь научных сотрудников, но курсы по переподготовке агрономов и бригадиров колхозов и совхозов действовали по-прежнему регулярно.

Кадры — один из самых острых вопросов на Крайнем Севере. Здесь люди зачастую долго не задерживаются. Причина — не только суровые природные условия, но также бытовая неустроенность и особенно — непривычные условия питания: отсутствие свежего молока, фруктов, а нередко и обычных овощей.

На Хибинской опытной станции люди держались крепко, работали, жили подолгу; как только получше стали квартирные условия — все вдруг оказались женатыми. К одним жены приехали с родины, другие нашли себе невесту среди работающих на станции девушек. За очень редкими исключениями, семьи сложились крепкие и дружные. Вскоре стали появляться дети. Пришлось строить детский сад, расширять хибинскую школу, увеличивать число учителей. Позже открылась средняя школа в Апатитах, а в Кировске, кроме общеобразовательных средних школ, появились горно-химический техникум и музыкальная школа.

Большинство детей оканчивали среднюю школу или техникум, а затем ехали учиться в Петрозаводск, Ленинград. Многие учились заочно, без отрыва от производства. Некоторые кончали аспирантуру. Почти все остались работать там, где родились, — на Кольском полуострове. Эти хибинцы решали вторую острую проблему Севера — проблему устойчивых кадров. Кто хоть немного знаком с Севером, знает, как это важно!

Сыновья Михаила Онохина — Федор и Анатолий — окончили горно-химический техникум в Кировске, а затем заочно Ленинградский горный институт. Еще до окончания института Федор был назначен главным геологом рудника имени С. М. Кирова. Он принял эстафету от замечательного человека — Павла Константиновича Семенова, бывшего шофера, возившего с рудника тракторным поездом руду к железной дороге, а затем ставшего горным инженером, главным геологом рудника. Во время войны он был начальником штаба партизанского отряда. Он умел разглядеть, распознать способных людей, особенно молодых, и поддержать их. Так он выдвинул на свое место — на должность главного геолога — Федора Онохина. Тот заробел: «Не справлюсь». Павел Константинович ответил: «Мне со стороны виднее, должен справиться». — «Но я же техник, даже не инженер...» — «В тебе, Федя, сидит три инженера: семилетний опыт, комсомольская совесть и любовь к делу. Кроме того, ты на пятом курсе заочного отделения института. К тому же депутат городского Совета. Действуй смело, помогу».

С новым делом Федор справился. И не только с порученными заданиями. Вместе с другими молодыми геологами он выдвинул смелую гипотезу — о наличии на полуострове еще не разведанных промышленных запасов апатитовой руды. Бурение подтвердило правильность гипотезы. Открывались новые перспективы для апатитовой промышленности.

Федор уже давно кандидат геолого-минералогических наук, готовится защищать докторскую диссертацию. В издательстве «Недра» вышла книга «Хибинские апатитовые месторождения». Среди авторов этой книги Федор Онохин. Издательство «Наука» выпустило его новый большой научный труд о хибинских апатитах.

Он вспоминает, что собирался стать летчиком, а стал «подземником», и с удовлетворением добавляет: «По совету матери сразу попал на свою стезю». Год провел он в командировке во Вьетнаме, где помогал своим коллегам — вьетнамским геологам. В его семье в ближайшие годы будет два представителя третьего поколения «онохинской породы» хибинцев с высшим образованием — его дочери Катя и Лена.

Анатолий Онохин, окончив заочно Ленинградский горный институт, руководил геологическими изысканиями в западной части Кольского полуострова, а теперь работает в Геологическом управлении в Апатитах.

Молодое поколение хибинцев — а это преимущественно люди с высшим и средним специальным образованием — вносит свою долю в развитие производительных сил Крайнего Севера. Это еще один вклад пионеров сельского хозяйства Хибин в освоение природных богатств Севера. Север можно полюбить как родину и не покидать его из поколения в поколение.

Вспоминая скромных и трудолюбивых людей, с которыми я начинал изучать возможности продвижения сельского хозяйства в районы Крайнего Севера, я главным образом говорил о рабочих, из которых многие вскоре стали техниками и лаборантами.

Мы проводили сравнительно сложные опыты по подбору или созданию сортов культурных растений, пригодных для возделывания на Крайнем Севере, изучали приемы превращения малоплодородных каменистых или заболоченных земель в плодородные. Это требовало от всех сотрудников, в том числе и от вспомогательного технического персонала и рабочих, большой пытливости и наблюдательности. Я нередко уже тогда задавал себе вопрос: чем можно объяснить их самоотверженный и бескорыстный труд, готовность к выполнению любого задания? Удивляли их быстрое интеллектуальное развитие, интеллигентность, а также крепкая привязанность и теплые чувства к Хибинам, причем даже у тех, кто по семейным обстоятельствам или по состоянию здоровья вынужден был покинуть Север.

Я недавно просмотрел сохранившиеся у меня письма хибинских рабочих и техников, газетные статьи, написанные ими или о них, а также их литературные труды (здесь нет ошибки — именно литературные труды!) , и мне многое стало понятнее, чем раньше. Первый прибывший в Хибины рабочий Михаил Онохин в рукописи своего труда «На заре полярного земледелия» (к сожалению, еще не нашедшего издателя) пишет: