Шрифт:
Закладка:
Оторвать кота от шеи мне не удалось, и тогда я принялся его душить. Тот почти не сопротивлялся, лишь вонзался зубами все глубже. В конце концов под пальцами моими что-то хрустнуло, и мелкие зубы нехотя разжались. Маленькое тельце в моих руках начало дергаться и исходить зловонным паром. Я тут же отбросил его прочь, потом повернулся к тете… Та нависала над Алисой, лежащей на полу. Черный язык метался по посиневшему лицу девушки, которая почти потеряла сознание, но все еще была жива. Я видел полынь, зажатую в ее кулаке. Алиса повернула голову на бок и угасающим взором посмотрела на меня, губы ее прошептали что-то…
Действовать… Надо действовать! Я подскочил к тете и вновь обхватил ее за туловище, оттаскивая от Алисы:
– Ах ты негодник! Паршивец! – Возопила тетя. – Да я вас обоих прикончу, детишки…
Тетя повалилась на меня спиной, а я что было силы прижимал ее руки к бокам. Какая-же она сильная! Долго не выдержу. Это уж точно…
– Алиса! – Закричал я. – Пожалуйста вставай! Я не смогу ее долго удерживать!
Алиса медленно встала на четвереньки, потом закашлялась, на шее ее отчетливо виднелись темные продолговатые отметины… Также, на четвереньках, она поползла к тете.
– Ох, племянничек! – Голосила Сара Кински извиваясь в моих руках. – Выкормила, вырастила, и что же теперь! Вот, какой монетой ты мне платишь! Лучше бы моя сестренка-шлюха совершила аборт, тогда бы ни у кого из нас не было проблем… – Потом она повернула голову к Алисе. – Ну и что ты хочешь сделать? Меня не прогнать так просто! Ты, маленькая дрянь, даже не знаешь кто я…
Алиса ей ничего не отвечала. В левой руке ее неизвестно откуда взялся нож, и когда тетин черный язык вновь метнулся к ней, она полоснула по нему этим ножом… Черная шипящая жидкость брызнула Алисе на лицо, та коротко вскрикнула, пытаясь оттереть ее. Язык, между тем, яростно извиваясь, вновь стал уменьшаться.
– Мерзавка! – Выкрикнула Сара Кински, но в этот самый момент Алиса, успевшая подобраться на нужное расстояние, отчаянным движением запихнула пучок ей в рот, после чего зажала тетину голову в своих руках, не позволяя ей выплюнуть полынь…
Тело Сары Кински начало яростно сотрясаться в моих объятиях. Она замычала свирепо, и вдруг рванулась так, что едва не освободилась. Я удерживал ее на пределе своих сил.
Я не мог сказать точно, сколько времени прошло, покуда тетя успокоилась. Но в какой-то момент она начала слабеть, и держать ее становилась все легче и легче…
– У нас получается. – Услыхал я радостный и удивленный голос Алисы. Она, похоже сама не верила. – Получается!
Да… Кажется, у нас получилось. Да вот только, я слабел так же, как и тетя. Слишком много всего… Слишком… Мысли мои путались, голос Алисы звучал теперь так, будто бы я слышал его из-под воды. Я тону. Действительно тону. И тетино обмякшее тело балластом тянет меня вниз…
– Господи! – Снова голос Алисы, но он все дальше и дальше, ведь я все глубже и глубже… – Ты что, сознание теряешь? Не вздумай! Не отключайся!
Тяжесть тетиного тела вдруг пропала, но я продолжал погружаться… Хорошо… Ведь это все уже слишком, и я так устал… Никогда в жизни еще так не уставал… Никогда…
Глава 7
Прошлое (Рэгдолл, 1997 год)
Маленькая Алиса. 1
Солнце светило ярко-ярко, освещая маленький город, зовущийся Рэгдоллом. Рэгдолл находился недалеко от центра многокилометровой аномальной зоны, именуемой в простонародье Черной степью.
В Черной степи маленькие и большие города, крохотные поселения, равнины и горы, леса и поля, каждую субботу неизменно накрывал густой грязно-серый туман, в котором, как думали многие, и заключалась основная часть проклятия, нависшего над этими землями. Туман корежил и убивал людей, искажал само пространство, порождая невероятные аномалии, и был ядовит… Всякий, кто дышал им достаточно долгое время, неизменно подвергал свои легкие пагубным необратимым изменениям.
Недели шли за неделями, и каждая суббота ознаменовывалась появлением тумана, который приходил утром, и уходил ближе к обеду.
Точно так же произошло и в эту субботу. Страшный день, когда девочка по имени Алиса потеряла своих отца и брата…
Солнце било в глаза и ласково грело лоб. Но воздуха вокруг было очень мало. Алиса, опрокинувшись на спину, отчаянно всматриваясь в небо, пыталась дышать. Но выходило плохо. Грудная клетка, будто бы сделалась ужасно маленькой, и не желала впускать в себя достаточное количество воздуха.
Хрипя и свистя, стараясь насытиться кислородом, маленькая Алиса не желала смотреть никуда, кроме как на небо. Хоть туман и ушел, но ужас был рядом. Он растекался огромной лужей братовой крови, и еще большей лужей черной, активно испаряющейся жидкости. Кровь брата, и кровь того существа, что притворялось их с братом отцом. Эти два вида крови – черная и красная, смешивались на асфальте, и все ширились, ширились… И все это было так неумолимо…
Широко раскрытые, остекленевшие глаза брата, также устремленные к небу, были неумолимы. Смерть, затуманившая эти глаза, была неумолима. Неумолимая смерть, и неумолимое солнце, освещавшее эту смерть так ярко…
Безликое существо буквально разорвала на черные смердящие и парящие части стая жутких псов, материализовавшаяся прямо из тумана. Оно пыталось сопротивляться, и даже убило двоих, но псов было слишком много, а существо одно, и, по-видимому, ослабленное схваткой с военными.
Изначально, безликих существ было много, они исказили дом семьи Алисы, и, похоже – убили отца. Они вынесли его из этого дома на носилках, замотанного в бинты с ног до головы! Алисе было тошно вспоминать об этом, но воспоминания сами по себе жестоко лезли в голову… Они убили отца! И убили бы Алису, если б не брат. Он убедил ее в том, что мама, мама по которой она так скучала, и которую так была рада увидеть – ненастоящая, и что отец ненастоящий.
Брат схватил Алису за руку, и они убежали, от дома, тонущего в темной воде, от безликих людей… А потом был поезд, были военные в противогазах, которые схватились с толпой безликих… А потом…
Слезы стекали по щекам Алисы, но она
