меня к себе, и я подаюсь ему навстречу. Как только наши губы сливаются воедино, меня затапливает невыразимый восторг, разом вытесняющий другие чувства и мысли. Его руки блуждают по моей спине. Мне срочно надо прижаться к его обнаженной коже, но он все еще в смокинге. Словно угадав мои мысли, он поднимается и начинает снимать одежду. Я встаю на колени на кровати, чтобы помочь ему. И в первую очередь я хочу избавиться от этой бабочки, что своим небесным цветом напоминает мне об Аните. Я хватаюсь и дергаю за нее. Он мягко убирает мои руки.

– Ты так меня задушишь, – смеется он.

Дэмиан берется двумя руками за концы галстука и тянет. Тот сразу развязывается и падает на пол. Точно, я же видела, как в каком-то фильме так делали. Но страсть вытеснила все знания из головы.

Мы так торопились избавиться от одежды, как будто от этого зависела наша жизнь. И когда наконец все покровы были сорваны, я радостно запрыгнула и обвила Дэмиана руками и ногами. Он, придерживая меня, опустился на краешек кровати.

Прижимаюсь к нему, ощущая тепло его тела. Кожа к коже – как приятно! Его аромат окутывает меня, дурманит. Жадные руки шарят по моему телу, губы ищут компанию моих губ. Дэмиан опускает меня на кровать, наваливается сверху и резко входит. Я задыхаюсь от восторга. Понимаю, что с момента, как впервые увидела Дэмиана, мечтала лишь об этом. Хочу видеть его, но он заслонил собой свет из коридора. К тому же он нависает надо мной, и его волосы упали на лицо. Но вот он отбрасывает волосы назад, и полоска света падает на него. Боже, как он красив! Волевой подбородок, очерченные скулы. Не могу налюбоваться на его правильные черты.

Но тут я чувствую приближение оргазма. Глаза закрываются, из груди вырывается стон. Дэмиан ускоряется – и ощущения нарастают. Наконец внутри все взрывается, и я открываю глаза.

Комната залита светом из окна. Я забыла вчера задвинуть шторы. Это был лишь сон. Но внутри все продолжает сокращаться. Даже во сне Дэмиан смог доставить мне удовольствие. Но я хочу, чтобы он сейчас был здесь, рядом со мной. А он, вероятно, в этот самый момент обнимает другую. Одергиваю себя. Анита – хорошая девушка. Она, вообще-то, позвала меня на свой праздник и подарила баснословно дорогое платье. Мне стоило бы быть ей признательной, а не мечтать увести ее парня. Но сердцу не прикажешь. Мои чувства не остыли. Теперь я это отчетливо понимаю. Слеза ползет по щеке. Я сердито смахиваю ее. Резко сажусь в кровати, мой взгляд соскальзывает вниз, и я холодею. На полу виднеется голубая полоска ткани – его бабочка…

Дэмиан

Появившись, Анита, как обычно, заполнила собой окружающее пространство. Все, что мне хотелось, – это приковать ее наручниками к изголовью кровати и заниматься любовью дни напролет. Но я уже знал, что так не получится. Эта девочка со встроенным моторчиком не могла долго сидеть на месте. Ей нужно было встретиться с подругами, слетать в Москву к отцу и провернуть еще чертову уйму дел. Приходилось довольствоваться перепадающими редкими мгновениями наедине. И меня слегка нервировало это мое состояние зависимости от нее. Я даже так и не спросил, почему она исчезла из моей жизни год назад. Боялся услышать ответ, да и спугнуть ее не хотел. Потому, пока она занималась своими неотложными делами, я организовывал ее день рождения.

Все это время об Анастейше я почти не вспоминал. Но когда Анита заинтересовалась сроками окончания работ на вилле, то поспешил позвонить своему дизайнеру. Услышав голос Анастейши, я понял, что соскучился. Назначил ей встречу, но накануне вечером Анита внезапно вернулась из Москвы. После бурной ночи я напрочь забыл обо всех договоренностях. Вспомнил, только когда увидел утром Анастейшу на пороге своей квартиры. А рядом с ней стояла моя Анита. Это зрелище меня сильно взволновало. Настолько, что мне пришлось быстро ретироваться. Широкие пижамные штаны уже были не в силах скрыть моего восторга от увиденного. В ванной я представлял их обеих рядом с собой, и мой утренний душ слегка затянулся.

Потом мы втроем отправились в загородную резиденцию, и это было как-то неправильно. Я решил избегать Анастейшу, так как ее присутствие меня странным образом будоражило.

В следующий раз мы встретились с Анастейшей на К-2. Анита зачем-то пригласила ее на свой день рождения. Я был так занят именинницей и ее сановным отцом, что даже не сразу заметил появление Анастейши. Она стояла особняком, явно смущаясь нарочитой роскоши и обилия знаменитостей. Захотелось подойти поддержать ее, но организационные вопросы поглотили меня. Потом, уже в банкетном зале, я заметил, что Анастейша оживленно беседует с соседями по столу, и успокоился.

Чуть позже я засек ее танцующей с каким-то чересчур резвым итальянцем. Его рука по-хозяйски расположилась на полоске обнаженной спины, виднеющейся в ее – слишком, на мой взгляд, откровенном – платье. Кровь ударила мне в голову. Сразу появилось желание утопить наглеца в Малой Невке, благо речка была под боком. Сам удивился своей реакции. Какое мне дело до Анастейши? Я же давно для себя решил, что Анита как нельзя лучше подходит на роль моей будущей жены.

Доводы разума оказались бессильны. Весь оставшийся вечер не сводил с нее глаз и заметил, что девочка уже нетвердо стоит на ногах. Все-таки пить она не умеет. Резвый итальянец вознамерился проводить ее, но я, опередив его, зачем-то сам повез Анастейшу домой. При этом, по-тихому ускользнув с вечеринки, даже никому не сказал об этом.

Она заснула, как только мы оказались в машине. А я, как дурак, разглядывал ее спящую и пытался внушить себе, что ничего к ней не чувствую. Потом на руках отнес ее домой. Поставил на ноги только в спальне и уже хотел уходить, когда она вдруг попросила расстегнуть молнию на платье.

Анастейша разворачивается, убирает волосы, открывая моим глазам беззащитную обнаженную спинку. Руки дрожат, и я с трудом справляюсь с молнией. А затем, как во сне, тянусь к бретелькам на платье. Сдвигаю их – и тяжелый шелк тихо опадает к ее ногам. Поворачиваю ее к себе лицом, жадно ищу полуоткрытые навстречу мне губы. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи. Я уже плохо понимаю происходящее. Инстинкты заставляют меня прижимать ее к себе все крепче. В голове стучит: «Я тебя никому не отдам». Продолжаю стискивать ее еще сильнее, пока она не начинает вырываться. Тогда прихожу в