— А как ты прошла, что тебя никто не видел? — удивился Вася.

— Я обошла дом, потом через двор вышла на дорожку, она узкая и ведет вниз. Я её все время теряла. Но потом сразу вышла почти к самому пирсу.

По словам Ольги выходило, что она где-то в середине пересекла ту аллею, где Женя встретила Вершинина. Странно, что она эту дорожку не заметила. Или просто просмотрела?

— Ну что вы все так на меня уставились!? Вершинин приехал сюда, чтобы договориться со мной о закупке партии бытовой техники. Я ему скидки обещала. У меня и счета-фактуры с собой, могу показать, если не верите!

— Оль, успокойся, — попросила Дина. — Тебя никто ни в чем не обвиняет.

— Не обвиняет?! — внезапно заорала на неё Ольга. — Да ты посмотри на их довольные физиономии! Они же рады-радешеньки, что можно на меня свалить это убийство!

— Оля, ты преувеличиваешь, — попытался успокоить её Борис, но Ольга вскочила и бросилась вон из комнаты. Скрипнула оставшаяся открытой дверь.

Почти все смотрели куда-то вниз — на свои руки, на стол. Кто-то смотрел на противоположную стену. Почти никто не смотрел на остальных.

— Она сейчас вернется. Не нужно за ней ходить, — тихо произнесла Инга.

— Я забыл сказать вам, — помедлив, сказал Караваев, — что эксперты установили, что рост убийцы не менее ста семидесяти пяти сантиметров.

— А рост Ольги — сто шестьдесят два, я точно знаю! — воскликнула Алина.

— А как могли определить рост того, кто ударил? — в голосе Васи звучало сомнение.

— По углу, с которым был нанесен рубящий удар. Его направление говорит о том, что ударявший был не ниже Вершинина, — подал голос парень с портфелем.

«Ничего этот майор не забыл сказать о росте убийцы, — думала между тем Женя. — Он специально молчал об этом, играя в свою игру».

— А если Сашка в этот момент сидел? — в голосе Дины звучало сомнение.

— Ели бы сидел, то удар наносился бы сверху, и направление его было бы совсем другим. А если бы сидел и нападавший, то он и вовсе не смог бы нанести такой удар, потому что эти кресла устроены определенным образом, и замах был бы иным. Всё это проверено в лабораторных условиях.

— Ну ничего себе, — присвистнул Вася. Никогда бы не подумал, что такое действительно делают. Думал — только в книгах.

— Ну, это совсем не сложная экспертиза, — улыбнулся молодой человек. — Один удар, абсолютно четкое определение его направления.

— И под подозрением опять все, кроме разве что Ольги и Женьки, — констатировал дотошный Пинчук. — У Жени рост ещё меньше, чем у Ольги. Зато мужики у нас все рослые, я, похоже, ниже всех, и то почти сто восемьдесят набираю.

— Ну, женщина тоже могла быть на высоких каблуках, или встать на что-то, — заявила Надежда.

— Не на что там встать, — отрезал Борис. — Разве что на причальную тумбу, но она высотой сантиметров семьдесят. Остаются шезлонги, но это бред, устоять на такой легкой и кривой штуке может разве что циркач.

— По поводу каблуков мы проверяли. В тот вечер Ольга Георгиевна была в туфлях на небольшом каблуке, Евгения Аркадьевна — в босоножках вообще без каблуков. Остались следы в аллее, там, где она сидела на скамейке, — подлил масла в огонь майор.

— Зато я была на шпильках, — задумчиво пробормотала Алина.

— И я тоже, — проявила солидарность Дина. — До того, как переобулась. Хотя я могла и так, у меня как раз метр семьдесят пять. Да и желание стукнуть чем-нибудь Вершинина по башке у меня давно было.

— Динка, ты чего? — изумился Палий. — Решила эксгибиционизмом заняться? Громоотводик ты наш…

Действительно, с Сашкой у Дины Марцевич были давние счеты. Конечно, на убийство они не тянули, да и историю эту знали абсолютно все в их компании. История была мерзкая, из-за неё в своё время Борька Вершинину едва челюсть не сломал. Произошла она на третьем курсе, в новогоднюю ночь, когда они все вместе собрались на Васькиной даче.

Снег шел до этого три дня и завалил все, что мог, тропинку к дому пришлось чистить в поте лица, да и дверь откапывали. Расположились внизу, где довольно быстро удалось растопить печку. Комнаты на втором этаже прогревались медленно, и пока туда мало кто рискнул сунуть нос.

Ребята по пояс в снегу отправились в лес и приволокли первую попавшуюся чахлую сосенку из подроста. Сосенку установили в ведро и нарядили снежинками из салфеток, коллекцией сигаретных пачек, любовно собранной Васькой ещё в школьные годы, и заранее купленным серпантином. И стол накрыли — каждый притащил с собой по пакету еды и выпивки. Женя уговорила посидеть с Сенькой свекровь, а Ольга отвезла маленькую Ингу к своим родителям, так что можно было спокойно отдыхать. Вася подкидывал полешки в раскалившуюся печь, и вскоре изморозь на окнах потекла слезами по стеклу. Стало даже жарко. Девушки сбросили, наконец, теплые кофты и свитера, чтобы встретить Новый год, как и положено, в нарядных платьях.

Когда уже отзвенели куранты, и было выпито и сказано много всякого, сумбурного и радостного, Дина, краснея, сообщила, что через месяц выходит замуж. Все одобрительно заорали, кинулись поздравлять, налили ещё шампанского, чтобы поднять тост за предстоящую свадьбу, за невесту, за пока ещё малознакомого им жениха Лёню.

Постепенно все начали уставать, и часам к четырем кое-кто уже клевал носом, особенно проведшая ночь накануне в поезде Ольга и Дина, явно выпившая больше своей обычной мизерной нормы. Васька увел их наверх и уложил спать в уже более-менее теплые постели. Остальные продолжали валять дурака, петь под гитару и пытаться танцевать на щелястом полу. Алина с Борькой нахально целовались на диване, горели разнокалиберные свечи, старенький магнитофон надрывался какой-то попсой. Если бы магнитофон не подавился пленкой, они бы могли ничего не услышать, но во внезапно наступившей тишине сверху раздался приглушенный шум, грохот и мычание. Марк с Борисом переглянулись и ринулись вверх по крутой лестнице. Митя полез следом за ними за ними, велев встревоженным девушкам оставаться внизу.

Прошла пара минут, и сверху быстро спустился Сашка Вершинин. По его скуле расплывалось багрово-красное пятно. Ни слова не говоря, он оделся, схватил шапку и, хлопнув дверью, ушел. Женя вместе с Кристиной поднялись наверх. Дина рыдала, забившись в угол кровати. Парни