Шрифт:
Закладка:
Солнечные лучи быстро согрели кожу, и тепло постепенно охватило все тело. Жаль, что она не захватила хотя бы носовой платок, чтобы накрыть лицо, ведь непременно обгорит. Но разнежившейся, ей было лень вставать и отправляться на поиски чего-либо подходящего. А, кроме того, она должна видеть, что происходит вокруг. Можно только слегка прикрыть глаза…
— Женька! — гаркнула Ольга у неё над ухом.
— А?! — встрепенулась Женя. Оказывается, она незаметно для себя задремала.
— Гюльчатай, прикрой личико, а то все твои лекарства от тебя в ужасе разбегутся! С ума сошла, мордой на солнце спать!
— Олька, отстань ты от меня, моя морда, что хочу, то и делаю! — отмахнулась Женя, но все-таки встала и принялась выбирать место, куда бы пересесть так, чтобы голова была в тени, а ноги — на солнце. — Слушай, а Инга где? Что-то я её сегодня не видела ни разу.
— Тут я! — раздалось сверху, и Инга помахала им с балкона. — Не волнуйтесь, Женя, я плотно позавтракала и читаю очередной талмуд. — Она звонко рассмеялась и исчезла, видимо, усевшись обратно в кресло.
— Жень, ты могла себе представить, что у меня будет такой обчитанный ребенок? — Ольга села на скамейку и закурила.
— Лучше обчитанный, чем обкуренный или обколотый! — немедленно раздалось с балкона.
— Она ещё и подслушивает! — Ольга от возмущения подавилась дымом и закашлялась.
Из дверей появился Палий. Рассеянно обозрел присутствующих и поинтересовался:
— А гражданин начальник уже приехал? Или пока разрешены прогулки по камере?
— Юмор, у тебя, Митька, совершенно отстойный, — укоризненно заметила вышедшая следом Алина. — А майор, действительно, ждать себя заставляет.
Женя вгляделась в неё, пытаясь найти следы переживаний или угрызений совести, но на смуглом, с тонкими чертами лице была лишь легкая озабоченность хозяйки дома, гости которого оказались в не очень приятной ситуации. Впрочем, Алина всегда умела в нужный момент собраться и вести себя так, как надо. В другой ситуации она могла и расслабиться, покапризничать или посклочничать. Но не сейчас. Как и внутри её скульптур, в ней чувствовался жесткий металлический каркас. Остальное могло быть каким угодно — глиняным и мягким, переменчивым и непрочным, каркас выдержит всё. Серое с голубым узором платье из тонкого льна, туфли на высоком каблуке и нить черного жемчуга на шее, темные волосы струятся по плечам. Образцовая дама, принимающая у себя друзей семьи… И что же, все-таки, произошло тогда, почему после злых слов Алины Кристинка не расцарапала её физиономию, а распахнула окно и встала на подоконник в лаборатории бетона и железобетона? Что знали Алина и Надежда? И что знал Вася? И почему, почему убили Вершинина?
— Жень, — тихо позвал её Палий, — ты в порядке?
— В полном, — ответила она, хотя совсем не была в этом уверена.
— А я полночи не спал, все что-то чудилось, то голоса, то двери скрипели… Ты ничего не слышала?
— Нет. Я уснула, как убитая… — ей очень хотелось продолжить фразу и посвятить Митю в ночные события, но на них начала коситься Ольга.
Тут мимо них прошел, шлепая по каменным плитам террасы подошвами, назагоравшийся Гоблин. Ольга немедленно уставилась на его красные, словно пожарная машина, сланцы. Ну что за любопытное создание Ольга — не успокоится теперь, пока не выяснит, чей именно тапок валялся у Жениной кровати. И немедленно заложит их с Борькой. Тут Жене пришла в голову мысль, показавшаяся ей спасительной. Убедившись, что Алина уселась на нижней террасе в тени цветущего олеандра, она, шепнув Палию одними губами:
— Через пару минут зайди ко мне в комнату, — встала и направилась к входу в дом.
— Ты куда? — машинально поинтересовалась Ольга.
— Минералку поищу, что-то жарко стало, — честно сообщила ей Женя, которой действительно хотелось пить.
Пока она искала, где хранятся запасы прохладительных напитков, и выбирала какую банку или бутылку лучше взять с собой, прошло минут пять. Так, что когда она, держа в руках бутылку ледяного «Нарзана» поднялась наверх, Палий с индифферентным выражением лица уже фланировал по коридору. Женя открыла дверь, оглянулась и поманила его за собой. Он мгновенно шмыгнул в комнату и вопросительно уставился на неё.
— Погоди, я хочу пить, — пробормотала она и, отвинтив пробку с зеленой бутылки, наполнила стакан. — Тебе налить?
— Нет, пока не нужно. Что случилось?
— А с чего ты решил, что что-то случилось?
— Да просто ты какая-то не такая, то прожигаешь Алину взглядом насквозь, то на Ольгу злишься. А уж как ты на ноги Гоблина смотрела, это что-то! Никогда не думал, что ты испытываешь интерес к бледным и кривым мужским конечностям.
— Митька, хватит ерунду нести! — расстроилась Женя. Она и не подозревала, что её интересы и эмоции можно прочесть по лицу. — Я тебя не за этим позвала.
— А зачем?
— Затем, что мне нужно, чтобы ты переобулся.
Брови Палия поползли вверх. Женя всё ещё колебалась, посвящать ли его в ночные события полностью, или всё же о кое-чём молчать. Могла быть она уверена, что Алина не с Митей разговаривала ночью по телефону? Не могла. При всем доверии, при всей симпатии — не могла! Потому что кто-то из них, давних и испытанных друзей все-таки ударил Сашку мечом, и кто-то стрелял в Борьку. Ей бы очень не хотелось, чтобы этим кем-то оказался Митя Палий. Но тайну телефонного разговора нужно было сохранить даже от него.
— Митя, ты не поверишь… Для того, чтобы в некотором роде спасти мою репутацию, ты должен надеть вот эти сланцы.
С этими словами он достала пакет и вытряхнула на ковер синие шлепанцы. Палий пожал плечами, и, не говоря ни слова, снял свои мокасины и сунул ноги в тапочки Бориса. Пошевелил пальцами в бежевых хлопчатобумажных носках и уставился в Женю озадаченным взглядом.
— И таким простым макаром можно спасти твою безупречную репутацию?
— Ну, не только мою. Ещё Борькину.
— Не-ет! На Борькину мы не договаривались! Больше мне делать нечего, как заботится о его добром имени! Тем более что я даже не знаю, что вы такое натворили, что теперь о репутации заботитесь.
— Ладно, тогда слушай!
Женя в деталях рассказала о том, что случилось ночью, продемонстрировала арбалетный болт и схитрила
