Шереметева, у тебя по ночам всегда с соображением так туго? Я ночью встал, чтобы в туалет сходить, возвращаюсь, встряхиваю одеяло, а на пол эта штука — бряк! Что за черт, думаю. Включил свет, глядь, а в одеяле дырка. Эта дрянь его насквозь пробила в двух местах. Ну, я подхватил штаны, и в окно… решил, что ты самая разумная, и к тебе полез посоветоваться. А ты вон что несешь!

Женя задумалась. История выглядела дико. Кому могло прийти в голову стрелять в Борьку? А кому пришло в голову ударить мечом Вершинина? Меч и арбалет, средневековье какое-то…

— Борь, в тебя наверняка стреляли через окно. Так какого же черта ты в него и полез? А если бы этот стрелок сидел и ждал?

— Ты думаешь, через окно? — растерялся Борис.

— Думаю, да. Когда вчера утром я тебя будила, дверь в твою спальню была закрыта на замок, а окно — распахнуто настежь. Или ты сегодня спал с открытой дверью?

— С закрытой, конечно! Я всегда с закрытой сплю. Господи, какой я идиот! А обратно я как вернусь? Ключ — то остался в двери…

— Так же и вернешься — через окно. Не будет же он у тебя в комнате засаду устраивать, — принялась успокаивать его Женя. — Но почему этот тип стрелял в пустую постель, вот вопрос? Он что, слепой?

— Ну, это-то как раз понятно, у меня не одеяло, а гора, и зачем Алька такое купила? Я сам иногда себя под ним теряю. А сегодня было жарко, я его на край спихнул. Вернулся — оно скомкано, как попало, вот я и решил его убрать к чертям собачьим…

— Значит, тот, кто стрелял, был уверен, что ты спишь под одеялом? Понятно… Скажи ему спасибо.

— Кому? — не понял Борис.

— Одеялу! Оно пострадало, спасая твою жизнь. Но на твоем месте я бы теперь остерегалась. И сняла бы все ружья и прочие опасные игрушки со стен. Помнишь, вчера вечером, после ужина, арбалета уже не было в гостиной? Кто мог его взять? — Женя зевнула и повторила: — Так что прямо с утра собери все и спрячь под замок. Лучше всего в сейф.

— У меня нет такого сейфа, чтобы ружья туда запереть.

— Тогда пусть майор заберет или охранникам отдай, пусть заодно сторожат.

— А майору мне завтра сказать? Ну, про то, что стреляли? — осторожно спросил Борис.

— Думаю, надо. В твоих интересах, чтобы того, кто хочет тебя укокошить, поймали раньше, чем ему это удастся. Так ведь? А сейчас давай думать, где тебе спать, Не думаю, что сейчас стоит обратно возвращаться. Но и не на коврике у моей двери.

— А что, если…

— Даже не думай, Ротман! — отрезала Женя. — Топай, давай, к Алине! А я тебя могу проводить. Не будет же он стрелять при свидетелях. А у Альки проверь, задернуты ли шторы, и дверь запри. Тогда до утра точно доживешь.

— Умеешь ты, Шереметева, ободрить, — печально вздохнул Борис. — Только я лучше не к Алине пойду, а возьму ключ от свободной спальни тут, на втором этаже.

— Тогда скажи мне, где эти ключи лежат, а я принесу. — Женя уже была готова на всё, лишь бы пристроить Бориса и улечься досыпать. Такой сон пропал! Конечно, ради Борьки и сна не жалко, но все же хотелось бы ещё немножечко отдохнуть.

— Ключи можно взять в шкафчике в коридоре, в который наши с Алькой спальни выходят, — охотно сообщил явно обрадованный Борис. — Там внутри, кодовый замок, шифр самый простой: А-Бэ-тридцать-двадцать четыре, это значит…

— Не хочу знать, что это значит, мне бы и это запомнить. Сиди тут тихо, как мышь, я бегом.

— Там на верхних крючках должно быть три ключа, принеси любой!

— Ладно, сейчас…

Женя тихонько выскользнула из комнаты. Слава богу, в холле и коридоре горело несколько тусклых настенных светильников, и мрак не был абсолютным, иначе она рисковала свернуть себе шею на лестнице. Только тут она осознала, что отправилась, как была, босиком, но возвращаться не стала, а абсолютно бесшумно спустилась вниз. Там оказалось гораздо темнее, только свет с лестницы давал возможность не налететь на какую-нибудь банкетку или вазу.

Зато в коридоре, ведущем направо, опять обнаружился источник неяркого света, как раз там, где стоял шкафчик с ключами. Она открыла дверцу и увидела много полезных вещей: какие-то губки, щётки и флаконы, старый ободранный скейт, роликовые коньки и сомбреро. Очевидно, шкаф служил для самых разных нужд. Внутри был встроен металлический ящик, похожий на сейф с цифровой панелью. Женя стояла, всматриваясь в кнопки, пока не сообразила, что под ними нарисованы ещё и буквы, под каждой кнопкой по три. Теперь предстояло отыскать нужные.

Когда она нажала, наконец, требуемую комбинацию, открыла тихо лязгнувшую дверцу и сняла ключ с золотистой биркой с крючка в верхнем ряду, вдруг послышался чей-то голос. Женя вздрогнула и дернулась так, что едва не уронила довольно увесистый ключ. Потом осторожно прикрыла обе дверцы и прислушалась. Говорили где-то совсем рядом. Неужели Алина? Но с кем она в такое время может разговаривать? Уйти, не узнав это, было глупо. Слишком уж нехорошие события произошли в этом доме всего лишь за сутки.

На цыпочках Женя прошла вдоль двух дверей и поняла, что говорят за третьей. Теперь голос Алины был слышен довольно хорошо, но вот кто её молчаливый собеседник, на которого она почти кричала? Тут до Жени дошло, что она слышит разговор Алины по телефону. Та в третий раз повторила: «Точно его там не было?», а потом после паузы гораздо тише добавила: «Значит, ты его не убил? Дьявол!»

Женя окаменела. Она не верила своим ушам. Оказывается, покушение на Бориса организовала его собственная жена. Но с кем она может говорить по телефону? Хотя, если у убийцы мобильник, то он может быть и где-то поблизости, совсем рядом. Это вообще может быть кто угодно! Все, кроме Ольги и Инги, живут в отдельных комнатах и могут говорить оттуда. Или сидя в кустах, или укрывшись где-нибудь в доме… Она невольно обернулась. Никого. Алина за дверью некоторое время молчала, потом коротко сказала: «Хорошо, я тебе попозже позвоню. Пока». Женя испугалась, что она может выглянуть сейчас в коридор, и быстро бросилась в холл и дальше по лестнице. На бегу она пыталась сообразить, стоит ли сейчас рассказать Борису о подслушанном разговоре. Остановилась наверху, перевела дыхание и постаралась