скота. Показательны и данные «Книги эпарха», из которых следует, что выпускались также предписания о местах для определенных ремесел и об обращении с товарами: так, торговцы парфюмерией должны были продавать свой товар на Августее, рядом с парадным входом в императорский дворец, чтобы благодаря ароматам «благовония возносились для услаждения императорских дворцов»[255]. Лавки кирулариев (воскобойников) должны были располагаться примерно в 65 метрах друг от друга, чтобы при возгорании не возникло большого пожара, причем похожие правила действовали и для мыловаров[256], тогда как кожевенникам, как мы знаем и из других источников, из-за запаха вообще разрешалось работать только в малонаселенных местах. Такого рода меры предосторожности были известны уже в позднеантичном Константинополе и других городах этой эпохи: пекарни должны были отстоять на 2,8 м друг от друга, красильни – на 3 м, а мастерские, работавшие с гипсом, из-за образующейся пыли, – на 12 м[257].

5. Иностранцы в экономической жизни города

Вениамин Тудельский, еврейский путешественник из Испании, который посетил между 1161 и 1163 годами среди прочего Константинополь, отметил касательно иностранных купцов следующее: «Здесь обретаются всевозможные торговцы: из Вавилонской страны, изо всей страны Сенаар (Судана), из Персии и Мидии, из Египетского царства, из Ханаанской земли, из русского царства, из Венгрии, из земли печенегов, из Хазарии, из земли ломбардцев и из Испании. Это бурный город: сюда прибывают для торговли изо всех стран, как по морю, так и по суше»[258]. Такую картину нарисовал испанский путешественник в эпоху расцвета торговой активности в Константинополе. Она, вероятно, в значительной мере соответствует действительности, но ее невозможно проверить по оригинальным документам.

Надпись с эдиктом императора Анастасия I о проходе судов через Геллеспонт. 491–518

Строители, земледельцы и виноградари. Миниатюра из Евангелия (Bibliothèque nationale de France, gr. 74)

Иностранные купцы потихоньку стали реальной силой в городском ландшафте Константинополя, и на первом месте здесь всегда стояли представители народов Запада, которые, вопреки фактам, в рассказе Вениамина Тудельского играют роль второго плана. Императоры заботились прежде всего о том, чтобы не уступить иностранным купцам права поселения в стенах города. Купцы из маленького кампанского города Амальфи первыми, еще до середины Х века, получили возможность обосноваться над сегодняшним Египетским базаром, право входить в Золотой Рог и причаливать там в гавани Неория[259]. 992 годом датирован документ, гарантирующий подобные права и венецианцам, которые получили участок ниже амальфитанцев, у современного Галатского моста[260]. Оба города, несмотря на свою удаленность от Константинополя, рассматривались как анклавы Византийской империи, что юридически облегчило право на поселение их граждан в столице. Только более чем сто лет спустя, в 1111 году, уже на фоне имперской политики эпохи крестовых походов, место для поселения было выделено также пизанцам, к востоку и к северу от амальфитанцев[261]. Наконец, последними, в 1169 году, свой квартал к востоку от пизанцев получили и генуэзцы, последние из крупных торговых конкурентов византийцев[262]. Их поселения переживали различные трансформации на протяжении многих десятилетий и столетий, в соответствии с политикой империи, но при всей своей самостоятельности они оставались под императорским надзором. Они состояли из конгломерата отдельных участков с жилыми и особенно складскими помещениями и даже с собственными церквями.

Площадь этих кварталов известна нам с достаточной степенью точности – благодаря счастливо сохранившемуся документу – только для пизанцев и составляла в 1192 году 66 000 м2; к этому добавлялись за пределами стены у Золотого Рога также причалы и склады[263]. Обширные сведения латинских и греческих источников позволяют довольно точно отыскать пизанский квартал на современной карте города. Мы знаем имена его нотариусов и торговцев, но у нас нет никаких сообщений о тамошней внутренней жизни, об объеме торговли, и только в отдельных случаях мы имеем представление о предметах торговли. Право жить там в течение длительного времени должен был специально подтвердить император, и эти кварталы были густо населены преимущественно в торговый сезон, с марта по октябрь, но, вероятно, там никогда долго не жили больше нескольких тысяч человек, в основном мужчин. Купцам из других народов, напротив, выделялось в лучшем случае несколько улочек, как, например, в XII веке – русам, с которыми уже в Х веке заключались договоры[264], но которые должны были жить за стенами города.

Во времена Латинской империи (1204–1261) в Константинополе доминировали венецианские купцы, которые расширили свои первоначальные кварталы на Золотом Роге[265]; но и пизанцы не исчезают полностью из источников[266]. С отвоеванием столицы в 1261 году торговцы из морских держав Италии и Западного Средиземноморья, владеющие домами и землей, становятся особенно многочисленны в городе: анконцы, каталонцы, провансальцы, флорентийцы и, конечно же, генуэзцы, которые, владея целым районом – Перой-Галатой, в прямом смысле держали в руках местную торговлю[267]. Если учесть, что генуэзцы и венецианцы, торгуя на Черном море, продавали продукты из Азии через Константинополь на западе и севере Европы, а продукты из этих регионов, также через Константинополь, перевозили в причерноморские страны, то Константинополь был центром тогдашней мировой торговли.

Чтобы создать себе представление о разнообразии продаваемых там продуктов, достаточно привести предлагаемые в Константинополе товары с любой страницы флорентийского учебника торговли Пеголотти второй четверти XIV века: очищенный миндаль, смешанный с шерстью хлопок (т. е. неочищенный продукт), мед, хлопчатобумажная пряжа, рис, турецкие чернильные орешки, сушеные фиги с Майорки и из Испании, аурипигмент (краситель), шафрановая краска, хна, римский тмин, фисташки, сера, листья сенны (слабительное), смола, свинцовый глет (краситель), солонина, сыр, александрийский лен, лен из Романии (Византийской империи), мохеровая шерсть, мытая и немытая шерсть из Романии и шерсть турецкого происхождения, каштаны[268]. Этими столь разными продуктами торговали, конечно, не в одном месте, но они сведены воедино в торговом пособии только потому, что продавались в одних и тех же единицах веса. Их разнообразие напоминает и современный восточный базар.

Уже для XII века, но особенно для поздневизантийского Константинополя ставился вопрос, как эти иностранные конкуренты влияли на византийских купцов в городе. Для этого у нас нет никакой количественной информации, но литературные источники в полной мере позволяют осознать существовавшее напряжение