– Но… – Солунай почувствовала, как разбуженные её беспокойством змеи вылезли наружу, но не стала их приглаживать. – Разве так можно?

– Он охотник, мы чудовища. – Бануш пожал плечами. – Просто остерегайся его, и всё будет хорошо. Не так, как ты это делаешь, ты, конечно, убийственная девушка, но было бы чертовски нехорошо, если бы ты взглянула сегодня на директора, а не на болотника.

Солунай уже в этом не была так уверена, но спорить не стала.

В груди и без того стало больно-больно, будто болотник всё-таки добрался до спрятанного за клеткой рёбер сердца.

– Не переживай, мы, чудовища, будем держаться вместе, – заявил Бануш и потянулся рукой к зазевавшейся фее. – Что бы там Жылдыс об этом ни думала.

Солунай знала, что друг сейчас не видит её, но всё равно кивнула. По крайней мере, так и будет, пока она не сбежит из приюта.

Глава 13. Карта чудовищ

– До конца сессии торчать в городе. – Никита со стоном уронил голову на сложенные руки и пару раз несильно стукнулся лбом. – Почему бы нам не сгонять на майские? Деньги есть.

О да, деньги были. Трофей недодинозавра Никита собирался оставить себе на память, но получилось иначе. Показал его родителям. С бумагами про то, что это народное творчество, разумеется. Ему вовсе не хотелось, чтобы мать отказала ему в летней поездке, поверив в чудовищ и опасаясь за сына. Маме и про сплав знать не следовало. Она и не знала.

И если мама расстроилась, что он немало отдал за такую глупую игрушку, то отец долго и внимательно рассматривал зубы и то, как они крепились к клюву, а потом заявил:

– Покупателя найду. А ты найди этого умельца. Если человек так искусно фальшивки делает, он и на производстве пригодится. В крайнем случае будет из кости резать сувениры, нам для иностранных партнёров постоянно развесистой клюквы и медведя с балалайкой мало. А вырезки из кости мамонта – самое то.

И Никита без единого возражения отдал трофей. И промолчал по поводу умельца, ну что тут скажешь? Зато отец лично согласился собрать его в новую поездку, и теперь он был ограничен только своей фантазией. Учёба отошла на второй план. Никита записался в клуб на курсы стрельбы из всех доступных видов оружия. Он не собирался снова выглядеть слабаком. К лету с помощью связей отца он планировал получить лицензию на охотничье ружьё. Хватит ему рассчитывать на Егора, Пашу или этого охотника, Амыра. И уж точно ему не хотелось, чтобы его снова спасала Солунай. Лучше это он её спасёт.

Три раза в неделю Никита стрелял в тире, представляя на месте мишени пернатых динозавров. Ещё отец купил ему надувную лодку, после чего заставил ходить к инструкторам по гребле и в бассейн. Ну да, не стоило ему рассказывать, как он чуть не утонул прошлым летом. Ладно хоть, мать и в этот раз не слышала, а то никакие бы планы отца не помогли выбраться на Алтай. И без того чуть не сорвалось, когда тот предложил поехать вместе.

Никита весь вспотел, пока бормотал объяснения, почему не получится. Отец хмурился и молчал, пока сын не дошёл до последнего довода – ему нужно самому справиться с заданием. Сработало.

Но как же долго тянулась зима! А тут ещё весной даже на несколько дней поехать не получалось. Пашка показал письмо Егора.

«Неудачно сходил на охоту. Трясина начала вскрываться раньше времени, болотная тварь рано вышла из спячки. Покромсала меня. Я его тоже, но трофея нет. Лежу, лечусь».

Егор писал короткими рублеными фразами, будто экономил буквы. Никите даже показалось, будто он всерьёз относится к электронной почте как к телеграммам или к эсэмэс, где каждый символ стоит денег. Наверное, про соцсети он и вовсе не знал – ладно хоть, интернетом умел пользоваться.

Ну да что теперь поделать. Конечно, увидеть бы хоть фото «болотной твари», чтобы знать, чего ждать. Но чего нет, того нет.

– Вообще, жалко ужасно. – Пашка вздохнул. – Я тоже очень рассчитывал на весну. Идеальное же время для охоты на чудовищ. Следов уже не видно, не то что на снегу. А часть чудовищ ещё не вышла из спячки или достаточно вялая, чтобы даже мы могли подстрелить.

– Говори за себя, – возмутился Никита. – Я тренируюсь и уже неплохо стреляю. В этот раз мне не придётся покупать трофей. У меня будет собственный.

Снова, как и каждый раз, когда он вспоминал голову зубастой птицы, его жгло чувство стыда. Не удержал трофей в руках, отдал отцу. Да и получил он его нечестно. Скорее эта птичка могла поиграть его головой, если бы не повезло с оврагом, а потом ещё и Солунай помогала… Никита по привычке всколыхнул в мыслях помутневший образ девушки в очках, но привычного восторга не ощутил. Пора было снова ехать на Алтай, снова вдохнуть его воздух полной грудью и воскресить все свежие чувства, что дарило это место. Даже страх там был особенный, сильный и чистый.

– Ну что, тогда с девчонками на шашлыки махнём к Тарелочкиному пруду на майские? – Пашка долго не мог печалиться, даже если и был повод. Иногда Никиту это порядком утомляло.

– Можно, – нехотя согласился он. – Только давай в другое место, где мангалы платные. А то набьётся опять сброд всякий, оно нам надо?

– Не вопрос, найду, – согласился Пашка и бодро застучал по клавиатуре, небрежно смахнув с монитора письмо Егора. – Ты Светку возьмёшь с собой или Янку? Просто моя Натаха со Светкой дружит, а вот Яна не особо ей нравится.

Да, вернувшийся с Алтая Никита не сразу заметил изменения в себе, а они были. Пережив то приключение, он словно обзавёлся каким-то стержнем, который и заставлял его ходить в тир, бассейн и всё больше стремиться стать независимым от обстоятельств. Как оказалось, девушки падки на это не меньше, чем на харизму Пашки. Конечно, влюблённость в Солунай, которая дважды спасла ему жизнь, вовсе никуда не делась, но это не мешало Никите встречаться с другими девушками.

Сейчас его осаждали две. И если Светке больше нравилось тусоваться с ним и Пашей, она училась на том же факультете курсом старше и с удовольствием обсуждала преподавателей и экзамены, то Яна нацелилась на его маму. Зинаида Сергеевна то, Зинаида Сергеевна сё, какой вкусный пирог испекла Зинаида Сергеевна, она обещала дать рецепт… Никиту это порядком раздражало, но девочка была красивая, да ещё и с географического – Никита и здесь пытался найти пользу для своей будущей поездки на Алтай. За маму он был спокоен – Янка, как, впрочем, и Света, были приезжие, а мама даже в страшном сне не представляла его женатым на «понаехавшей».