Шрифт:
Закладка:
Никита только кивнул и тоже принялся за шашлык. Теперь, когда он высказал вслух, ему казалось, что он и правда погорячился. Может, сначала стоило поинтересоваться мнением самой Солунай? Ах да, он знал её мнение – она сказала больше не появляться в их краях. А что, если она увлечена им не меньше, чем он ею?
«Вскружить голову и бросить» – сейчас это напоминало куда более реальный план, чем привезти Солунай в Москву. В конце концов, разве не здорово – подарить ей летний роман с таким парнем, как он? Он умеет ухаживать уж получше, чем Егор или местные. Ей будет что вспомнить. А вот если после проведённых вместе ночей… Никита даже зажмурился, представив Солунай на маленькой кухоньке домика той гостиницы, готовившей завтрак в его рубашке на голое тело.
Надо заранее забронировать дополнительный номер, куда в случае чего отправлять Пашку. Лишь бы Солунай умела готовить что-то кроме тех зубастых птиц. Впрочем, главное, чтобы она была там рядом с ним, а с завтраками он уж разберётся.
– Прямо любопытно, о чём ты думаешь с таким лицом, – хмыкнул Пашка, накладывая себе на одноразовую тарелку ещё мяса.
– Не стоит интересоваться, поверь мне, – сухо ответил Никита.
– Как скажешь. – Пашка пожал плечами и помахал кому-то в стороне. – Ты ведь не за целибат, не? Потому что у нас слишком много мяса и выпивки, чтобы обжираться вдвоём. А вот те девчули могут скрасить своим присутствием нам обед и ужин.
– И завтрак. – Никита уловил намёк. – Зови, ты же у нас обаяшка.
Образ Солунай в рубашке медленно растаял.
На время.
Глава 14. Хозяйка
Со своими проблемами Солунай тем же вечером пошла к Вассе. Что поделать, если Бануш её никак не понимал!
– Васса, тебе не надоело тут жить? – спросила она, устраиваясь на подоконнике. Странно, но последние пару лет Васса жила совсем одна. Комнатка, конечно, была совсем крошечная, но целиком только её. Впрочем, Солунай понимала, что подруга определённо достойна этого. Она так много работает, куда больше многих взрослых!
– Тут – это где? – Васса отвлеклась от штанишек, которые зашивала. Наверняка Аэлла опять порвала. На гарпии всё просто горело, и это она даже не оперилась толком! – В приюте, в заповеднике, в этой комнате?
– В приюте. И заповеднике. – Солунай снова начала расстраиваться, отчего змейки потянулись из волос и ласково забормотали на все лады.
Васса тотчас отложила свою работу, села рядом на подоконник и принялась гладить змеек по головам.
– Вообще-то, нет, – рассеянно ответила Васса, машинально касаясь то спинок змеек, то волос самой Солунай. Было приятно, поэтому Солунай молчала. Так нежно мало кто до неё дотрагивался, а с появлением змей и вовсе никто.
– Понимаешь, Найка, я не могу вернуться к матери, потому что я ей совсем не нужна. Там мне никто не был опасен, кроме неё самой. На одной горе не может быть двух таких, как я, понятно тебе? Мне нужна своя гора и свой Полоз. Но все матери разные, не все как моя. Матери Полозов заботливы и просто так своих младенцев не раскидывают. А вот ты, ты пошла бы со мной в горы?
– В горы? – переспросила Солунай. Она немного опешила от предложения: она же хотела к людям, в город…
Кажется, последнее она произнесла вслух, потому что Васса досадливо поморщилась и махнула рукой.
– К чему тебе к людям? Там сейчас так сложно, всех постоянно просвечивают на металлоискателях, нужны документы, телефоны, адреса. Ты и дня не протянешь без того, чтобы не попасть в передрягу. А в горах мы можем стать хозяевами. Белый старик не станет возражать, гор здесь много, за всеми ему не уследить. Что думаешь, а?
Солунай не знала, что сказать. Вассе на самом деле нужен был кто-то другой. Обидно, конечно, но и ей тоже требовалось не это.
Она осторожно сняла тяжёлую руку подруги со своих волос и зачем-то призналась:
– Я Александра Николаевича люблю. А он тётке Бануша голову срубил.
– Тоже мне проблема, – ничуть не впечатлилась Васса. – Выбор так себе, конечно, но не мне судить. Что до головы… Он много кому их срубил, разве это мешает его любить?
Солунай покоробил цинизм Вассы, но Хозяйки не отличались щепетильностью, это она знала и раньше.
– А твоей матери же не рубил? – Она сообразила, что Васса только что говорила о своей матери как о живой, и поспешила исправиться: – Может, тебе хотел?
– Сил у него не хватит моей матери голову срубить, – усмехнулась Васса. – Хотя её голова точно стала бы украшением всей его коллекции.
– Коллекции? – Даже змейки притихли и прислушались.
– Конечно. – Васса удивленно уставилась на Солунай. – Ты разве не слушала рассказы старой Айару? Срубленные головы охотник хранит у себя в башне.
– Я думала, это сказки, – пролепетала Солунай и, с трудом собравшись, добавила сердито: – Не путай меня, Васса. В башне ничего такого нет, я бы знала. Мы с Банушем чаще всех там оказываемся.
– Вот дурёха! – захихикала Васса. – Она в другой башне. В башне-которой-нет. Неужели сказки Айару только на меня и не действуют? Она с малых лет вам рассказывает, что у приюта одна-единственная башня, и вы просто не видите второй!
– Неправда! – Рассерженные змейки зашипели, вставая почти вертикально над головой Солунай, а сама она чуть не плакала от злости. – Айару просто человек, она не смогла бы всех зачаровать!
– Человек, – согласилась Васса. – Но башня тем не менее есть! Я тебе докажу. Пойдём!
Она схватила Солунай за руку и поволокла на улицу.
– Смотри! – Она указала на крышу приюта и с силой сжала плечо Солунай. – Смотри хорошенько.
И когда она добавила это – вовсе не голосом, как у Бануша, но Солунай всё равно захотелось послушаться, – на пустом месте, словно из воздуха, соткалась башня. Точно такая же, какая возвышалась с другой стороны крыши.
– Ого, – вырвалось у Солунай. – И что же там так хорошо прячут?
– Ты меня слушала вообще? – вздохнула Васса и погладила высунувшуюся Алты по спинке. – Я же говорю, там коллекция голов директора Амыра. Без неё охотник за головами и не охотник вовсе, а просто убийца.
– Не вижу разницы. – Солунай закусила губу и сбросила руку Вассы, которую та снова вернула ей на плечо. – И так, и так убийца!
– Но вообще-то, не совсем так, – начала Васса, но замолчала и через паузу добавила уже с другой интонацией: – Если это так, то каково тебе любить убийцу и видеть его каждый день? Не лучше ли уйти со мной в горы? Представь, когда мы выберем новый дом: там будет всё как мы захотим. Тебе не придётся носить очки – на своей горе я буду всесильна. Ты, конечно, не Полоз, но мне нравишься…
