наклоняя голову из стороны в сторону, и только после этого подошла к стене. Её заинтересовало то, что раскладушка звякнула лишь своими пружинами, а сам удар был глухой. Палец коснулся чего-то мягкого и упругого. Она угадала. Это была специальная комната, из которой никто не услышит и звука.

Не то чтобы Васса отчаялась настолько, чтобы вопить, срывая голос, в надежде, что хоть кто-то будет проходить мимо до того, как она осипнет, а потом ещё рискнёт лезть на чужую территорию… Но стало ещё неприятнее.

К счастью, Егор знал слишком мало о её виде. Он уже обманулся её внешностью, полагая, что зелёная шкурка ей роднее. И теперь снова совершил ту же ошибку. В этой каморке многие бы начали сходить с ума, находясь в замкнутом пространстве без окон и притоков воздуха – крошечная щель в двери не в счёт. Но та, которая может жить в горной породе на глубине и годами не выходить наружу, не испугается какой-то комнатушки. Что до голода… Ей приходилось терпеть его и раньше. Она продержится достаточно, чтобы её нашли. А её обязательно будут искать.

До вечера она привела в порядок всю комнатку, аккуратно поставила у двери ведро, разложила раскладушку и тряпьё на ней, переплела косы. Потренировалась сама вызывать оборот, пусть пока не полный, зато острые когти помогли ей со стеной – едва заметный разрез в ткани, а уже отодвинув её, она принялась скрести старое бревно. Надеяться на других неплохо, но и самой стоит позаботиться о побеге.

Когда пришёл Егор, она как раз отдыхала.

Егор долго разглядывал её, освещённую фонариком. В другой руке он держал всё тот же топор.

– Сказал между делом в магазине, что видел, как ты уезжала на автобусе в город, – произнёс он с усмешкой. – Обсудили, что такой красотке надоело возиться с детишками-уродами. И уехала ты в Горно-Алтайск поступать. Классно, да?

– Никто в это не поверит, – ответила Васса негромко, машинально облизывая пересохшие губы. Увидев это, Егор вытащил из кармана небольшую пластиковую бутылочку с водой и бросил на раскладушку.

– Да ну? – картинно удивился он, глядя, как она смакует воду. – Ты вот прямо никогда не хотела свалить из вашего дурдома? Да ни за что не поверю.

Васса с трудом удержала невозмутимость. Как некстати она говорила с Солунай об этом вчера! Как бы девочка не решила, что это правда, и не подвела к этой мысли остальных.

Отвечать же Васса не стала, аккуратно поставив бутылочку с остатками воды на пол.

– Да пей целиком, я не собираюсь лишать тебя воды. Я же не чудовище, – заметил её манипуляции Егор.

Васса промолчала. Спорить сейчас и проверять, насколько далеко он может зайти, она не собиралась. Она будет жить ещё сотни лет, когда даже потомки Егора умрут. Если у него вообще будут эти потомки. А уж она позаботится о том, чтобы их не было. Но только в том случае, если сама сейчас выживет.

– Смотрю вот на тебя. – Егор первым прервал возникшую неловкую паузу. – И вспоминаю, как мечтал обладать тобой. Такая красивая, недоступная…

Васса попыталась посмотреть на Егора особым взглядом, но свет фонарика бил в глаза, и она с трудом могла сосредоточиться на тёмном силуэте. Почему у неё не такой голос, как у Бануша! И раненая рука ныла, мешала принять соблазнительную позу. Впереди сотни лет, она даже не вспомнит Егора с его липкими взглядами и руками. Нужно только выбраться отсюда.

– А теперь? – как можно осторожнее произнесла она, так и не дождавшись его первого шага. Кажется, она всё испортила даже одним звуком своего голоса.

Егор вздрогнул и попятился.

– Не сплю с ящерицами, – бросил он из коридора прежде, чем хлопнуть дверью.

Снова щёлкнул засов.

Васса в сердцах ударила рукой по мягкой стене, потом свернулась калачиком на раскладушке и закрыла глаза. Ей нужно поспать. Ночью, в самый сонный час, она попытается дальше процарапывать стену. Но для этого нужны силы.

Глава 16. И снова искушения

В тот раз Солунай повезло. Она едва успела войти в кабинет, а директор – его запереть, как в дверь заколотили.

– Александр Николаевич, Александр Николаевич! – Если бы это была Айару, директор бы проигнорировал. Впрочем, Айару не обращалась к нему лишний раз, считая Александра Николаевича кем-то вроде Белого Хозяина гор – вроде есть, но это не повод просить его о помощи. Марта, Шварц и другие воспитатели не стали бы так тарабанить и объяснили бы толком, в чём дело. Но это была Елена Васильевна – совсем молоденькая воспитательница, русская и не совсем понятно как попавшая в приют. Когда она появилась несколько лет назад, Солунай уже перешла в старшую группу, и ей не было никакого дела до тех, кто занимается малышами. А Елена Васильевна наравне с директором стала заниматься самыми крохами. Смешно, но ни Айару, ни Кристина, ни Тана с Чиме не умели так возиться с младенцами, как директор. Но это отнимало у него массу времени. С появлением Елены Васильевны директор стал заниматься только с самыми трудными вроде Аэллы. А сама воспитательница, которая даже питалась в отдельной комнате со своими воспитанниками, так же сильно любила маленьких, как боялась старших. Она почти не выходила за пределы двора, а уголок для игр её подопечных по её просьбе был отделён от прочего пространства жёсткой металлической сеткой.

Так что проигнорировать её директор никак не мог. Он только кивнул Солунай, мол, поговорим позже, и вышел за дверь.

– Что случилось? – глухо раздался его голос.

Найка напрягла слух и шикнула на змеек, чтобы не шуршали.

– Ваша зверушка… – Было слышно, как судорожно Елена Васильевна подбирает слова. – Сбежала. Протиснулась через прутья клетки.

Александр Николаевич выругался.

– Болотник напал на вас, на детей? – отрывисто спросил он.

– Нет. – Елена Васильевна заговорила тише, Солунай пришлось напрячься, чтобы расслышать её. – Он пронёсся мимо на всех четырёх конечностях и протиснулся сквозь забор…

К счастью, дверь оставалась приоткрытой, Солунай дождалась дуновения ветерка и ступила в сквозняк. Получилось! Она нырнула в него и оказалась рядом с лестницей, ведущей вниз.

Вскоре голоса послышались снова.

– …Получается, он издох? – Александр Николаевич говорил отрывисто, зло. – Добрался до болота и всё-таки издох от полученных ран. Логично, болотники стараются умереть на своём месте силы. Ранения были слишком серьёзными. Но зачем тогда вы устроили такую панику, Алёна?

– Я испугалась, – тихо ответила воспитательница, а Солунай нырнула за лестницу, чтобы не попасться на глаза. – Он был весь в крови, нёсся, не разбирая дороги… Кто его так?

– Да есть один стрелок. – Александр Николаевич шумно вздохнул. – Играется в тир. Наш заповедник для него развлечение, без разбору стреляет, режет… Ещё и других подучит, сволочь. Давайте поглядим, как там ваши воспитанники. Кое-кто вполне способен неадекватно