Затем Алекс попросил новые книги. Кайлас уточнил, какие его интересуют, Алекс ответил, и они неожиданно разговорились.

Капитан плавучей лаборатории оказался интересным собеседником и, что самое главное, не похожим на Уоррена. Когда Кайлас спросил, почему Алекс не спит, он, немного поколебавшись, сказал правду, хотя это было неприятно.

Тогда капитан взял с этажерки новые книги и пригласил Алекса последовать за ним. Они направились в ту самую запретную рубку в конце коридора.

— Я разрешаю тебе сюда заходить, — сказал Кайлас, показывая на просторное помещение, накрытое полукруглым стеклянным куполом.

— А я нет! — резко отозвался женский сонный голос со стороны двух кресел с высокими спинками у самого пульта управления.

Алекс узнал голос Вильтаро, но девушки не было видно за спинкой кресла. Только в отражении стекла можно было заметить её миниатюрную фигуру.

— Он будет только здесь, на мостике.

Кайлас жестом обвёл площадку, на которой они стояли. Вниз, к самому пульту, справа и слева спускались две пологие лестницы без ступенек.

— И на угловых диванах.

Подойдя к перилам из тёмного прозрачного пластика, капитан указал в сторону двух незаметных альковов под лестницами.

— Дальше он заходить не будет. Верно?

Алекс внимательно осматривал небо за стеклянным куполом и просторный зал, и не сразу понял, что Кайлас ждал от него ответ.

— Да, конечно! — кивнул он. — Буду премного благодарен, если позволите мне здесь читать, Вильтаро Вьен.

Кайлас легко сбежал по ступенькам вниз, подошёл к Вильтаро и что-то тихо ей сказал, наклонившись к креслу. Алекс услышал недовольный женский вздох.

— Ладно! Можешь читать там! — Вильтаро развернулась на кресле в его сторону. — Но если посмеешь подойти к месту штурмана ближе, чем на метр, или подать голос без моего разрешения, тут же вылетишь отсюда, как пробка из бутылки шампанского!

Алекс посмотрел на пару массивных кресел в центре рубки. Именно на них указывала рулевой.

— Так точно, мэм.

Вильтаро что-то сердито буркнула и отвернулась к пульту. Кайлас снова с ней тихо переговорил, затем поднялся на мостик, коротко кивнул Алексу на прощание и ушёл.

До утра Алекс сидел в рубке и читал, иногда поглядывая на купол. Несколько раз он ловил себя на том, что смотрит на пульт управления, и не может понять, что его привлекает: необычная девушка, которую скрывало массивное кресло, или зелёные огоньки на широкой панели. Ещё он думал — спит ли Вильтаро прямо здесь или всё же иногда уходит в свою каюту.

Когда он дочитывал вторую книгу, в рубку, зевая, зашла Николь и попросила Алекса сделать ей кофе.

— Диего ещё спит, Уилл тоже, а Митч успел сбить все настройки, — пожаловалась она на французском.

Алекс отложил “Чайку по имени Джонатан Ливингстон” и направился в камбуз.

— И мне пусть сделает! — крикнула вдогонку Вильтаро.

Пока Алекс настраивал машинку и делал кофе, на завтрак подтянулась остальная команда.

Кофе пришлось делать на всех. Заодно Алекс сделал себе лёгкий завтрак и поел.

Взяв кофе для Вильтаро, он вернулся в рубку, но там в нерешительности остановился у штурманских кресел. Пока он колебался, с лестницы спустился Уилл. Что-то громко пробасив на уэльском, шотландец взял из его рук кофе и отнёс девушке.

Этот поступок неожиданно вызвал у Алекса сильное раздражение. Ему захотелось вылить кофе на голову шотландцу, но почему? Отчего такое желание? Из-за девушки? Он видел Вильтаро всего дважды и не мог сказать, что она была в его вкусе.

Может, дело в другом? Алекс мысленно посадил на место Вильтаро сначала Николь, затем Линду. Поставил вместо шотландца Диего, затем Митча. Нет, совершенно другие ощущения.

В чём же дело? Или в ком?

Размышления Алекса прервало появление в рубке Шэда. Едва увидев в отражении блондина, спускающегося по лестнице, Алекс вышел из столбняка, забрал книги с дивана и поспешил к себе. Чувствовал он себя отвратительно.

Дочитав книги, Алекс заснул и проснулся лишь к ночи.

Следующую ночь Алекс снова провёл в рубке, предварительно взяв новые книги у Кайласа. Капитан сообщил ему, что лаборатория прибудет на место через два дня.

Утром кофе каждый готовил себе сам, и Алекса никто не отвлекал от чтения.

После завтрака Кайлас пригласил его на партию в шахматы, и Алекс без колебаний согласился.

Капитан производил приятное впечатление: он был эрудированным и вежливым собеседником, а главное — негромко говорил. Партия длилась больше двух часов и закончилась ничьей. Когда фигурки были убраны, к капитану постучалась Николь. Как ни странно, она искала именно Алекса. Оказалось, что ей очень понравился его кофе, и она попросила сделать ещё порцию.

Алекс попрощался с капитаном и отправился в камбуз, следом за довольной француженкой.

Там к ним присоединилась Линда. Она тоже оценила напиток, приготовленный пассажиром. Некоторое время они втроём разбирались в настройках аппарата, но, даже повторяя точь-в-точь всё, что делал Фрост, дамам не удалось повторить вкус его кофе.

Сам Алекс не мог им помочь: для него что робуста, что арабика были одинаково горькими.

Хотя Алекс устал, женская компания была ему приятна: обе дамы держали дистанцию и соблюдали правила этикета. А самое главное — у них была прекрасная речь. Линда говорила спокойно, мало и по существу, а Николь — мелодично и мягко, как истинная парижанка. Алекс не раз переходил с ней на французский, чтобы послушать её безукоризненный диалект.

Приятное общение прервала Вильтаро. Сонная девушка сказала, что идёт спать, и пока её нет, путь в рубку для Алекса закрыт.

Алекс сказал, что понял, и удивился тому, как долго Вильтаро бодрствовала.

— Приходилось ждать, когда кое-кто уйдёт спать, — недовольно заявила она. — Не оставлять же его в рубке без присмотра!

— Прошу прощения, мадам, — виновато опустил голову Алекс.

— Мадемуазель, — невозмутимо поправила его Линда. — Виви, если он тебе мешал, надо было попросить его уйти, а не строить здесь из себя обиженку.

Недовольно сверкнув глазами в сторону брюнетки, Вильтаро вскинула подбородок и жестом поманила Алекса:

— Идём, покажу тебе ещё один отсек. Можешь сидеть там, пока я сплю.

Они прошли на камбуз, и Вильтаро