Иногда мне кажется, что кома хуже смерти.

А психиатрическая больница?

Я до сих пор не знаю, где находится мама… В городской лечебнице пациентки с именем Клэр Макнайт нет. Возможно, отец пристроил её в какую-нибудь частную клинику?

Я в тупике. Единственный человек, который знает, где мама, заперт в собственном теле».

Тусклый свет торшера практически не освещал гостиную, и буквы на бумаге начали расплываться. Захлопнув дневник, я откинулась на спинку дивана.

В дверь раздался звонок.

Я подняла взгляд на часы. Девять вечера. Поздновато для гостей. Подумав, что это Том или Моника снова пришли меня навестить, я поправила пижаму и поспешила в прихожую.

Распахнув дверь, я оторопела. На пороге стоял Гарри, одетый в серый вельветовый костюм под стать унылой пасмурной погоде. Мы не виделись с тех пор, как… моего отца подстрелили.

– Привет, – он оглядел меня с ног до головы. – Симпатичная пижамка.

– Что ты тут делаешь?

– В этом доме не принято здороваться, да?

– Привет, – быстро ответила я. – Так в чем дело?

– Ты до сих пор не отправила Элли черновик статьи, – он пожал плечами. – Я только пришёл в редакцию, а меня уже намереваются выгнать.

– Извини, – я обняла себя за плечи, почувствовав порыв ветра, ворвавшегося в приоткрытую дверь. – Мне сейчас не до газеты.

– Наш материал должен был быть на первой полосе. Главный редактор рвёт и мечет.

Мне нечего было ответить. Вздохнув, я развернулась на пятках и направилась в гостиную. Гарри захлопнул дверь и последовал за мной.

– Росфилд не дружит с солнцем, а ты с лампочками? – спросил он, остановившись посреди комнаты. – Оу-у…

Я проследила за его взглядом: на журнальном столике были неряшливо сложены книги и газеты, на комоде валялись мелочь, гербарий (что он там делает?) и какие-то квитанции. Вещи кучей были брошены на спинку стула. А на диване лежали дневник, недоеденная коробка конфет и розовый лифчик.

Гарри всё это осознал, а затем поднял бровь и посмотрел на меня.

– У меня депрессия, – пожала плечами я.

Он подошёл к окну и открыл штору, запуская в комнату свет уличного фонаря. Я, прищурившись, за ним наблюдала.

– Так-то лучше, – сказал он, улыбнувшись. – А выключатель у тебя где? Или ты экономишь электричество?

– Со своим уставом в чужой монастырь не суются, – фыркнула я. – Выключатель слева от тебя.

Гарри долго смотрел на меня, а затем огляделся и направился в сторону кухни. Я услышала скрип открываемого шкафчика и звук льющейся воды. Я когда-нибудь говорила ему, чтобы он чувствовал себя как дома? Через минуту Гарри вернулся со стаканом в руках.

– Пей.

– Да что вообще происходит?

– У тебя голос хриплый, смочи горло водичкой, – сказал он, вкладывая стакан мне в руку.

Я почувствовала, как меня захлёстывает раздражение, однако глоток воды все же сделала. Горло правда пересохло.

– Отлично, – кивнул он. – А теперь собирайся.

Несколько секунд я растерянно смотрела на него. Гарри присел на диван и повторил:

– Собирайся, Джуди. Переоденься, накрась глаза, расчеши волосы, что там обычно делают девушки перед тем, как выйти из дома?

Гарри перевёл взгляд на мой лифчик, лежащий на диване.

– И это не забудь, – добавил он и потянулся к нему рукой, я отрицательно замотала головой: «Только тронь!»

– Что ты задумал? – спросила я, сложив руки на груди.

– Хочу привести тебя в чувство, – Гарри улыбнулся, подняв брови. – Ты же не хочешь, чтобы нас выгнали из Steps?

– Steps – это предлог? – я прикусила губу. – Никто не позволит Элли выгнать нас из газеты, тем более тебя. Ты к заметке не имеешь отношения.

– Имею, – возразил он. – Мы работали в команде.

– Хорошо, – выдохнула я. – У меня есть ещё неделя, я успею написать.

– Новый выпуск отправляется в типографию через два дня, – Гарри поднял бровь, осаждая меня взглядом. – Элли разве тебе не звонила?

Я виновато опустила взгляд в пол:

– У меня телефон сломан.

– Странно, что твои друзья не напомнили тебе про статью. Элли же ваша общая подруга?

– Том не воспринимает газету всерьёз, а Моника, может, просто не хотела меня нагружать или расстраивать, – я прикрыла глаза. – Боже… я испортила первый выпуск Элли.

– Вам необходимо просто встретиться и поговорить, – Гарри отвёл взгляд на фонарный столб, который подглядывал за нами из куста. На его выразительном профиле заиграли тени. – Я уверен, она тебя поймет.

– Я не думаю, что готова вернуться в школу.

– Затворничество – тоже не выход.

Я покачала головой.

– Как я могу сидеть за партой, когда вокруг меня мир рушится?

Гарри встретился со мной взглядом:

– Я понимаю тебя. Это непросто, но ты должна найти в себе силы жить дальше.

Я улыбнулась и покачала головой.

– Чёрта с два ты меня понимаешь.

– Недавно у меня погибли родители, – вдруг выпалил он. Его голос был спокойный, но мрачный. – Поверь, я понимаю, что ты чувствуешь.

– Прости, – улыбка мгновенно спала с моего лица. – Я не знала…

– Одевайся, – он положил голову на спинку дивана и прикрыл глаза. – Выходим через двадцать минут.

* * *

Мы могли отправиться на озеро, чтобы посмотреть на уток. Могли прогуляться по росфилдскому парку и устроить там вечерний пикник. Могли сходить в кафе и заказать на двоих литр приторного молочного коктейля, в конце концов.

Но Гарри выбрал чёртов парк аттракционов.

Вся моя жизнь сейчас напоминала мне американские горки, а иногда и комнату страха. Я была сыта этими головокружительными каруселями по горло!

– Сладкая вата или яблоко в карамели? – спросил Гарри, когда мы остановились у ларька.

Я покачала головой:

– Ничего.

– Понял, – кивнул он и, обернувшись к девушке в красном колпаке, сказал: – Две ваты, пожалуйста.

Я огляделась. Последний раз в парке аттракционов я была лет пять назад вместе с родителями и Сэмом. За это время здесь ничего не изменилось: вход в парк представлял собой сказочные ворота, выкрашенные ярко-жёлтой краской, которая облупилась в некоторых местах. В самом центре находилось сердце парка – огромное колесо обозрения. Чуть левее американские горки, которые некоторые называли русскими и башня свободного падения, а справа тир, зеркальная комната и дом страха. Воздух в парке пах солёной карамелью. Из динамиков, развешанных на столбах, лилась приятная диско-музыка.

– Твоя вата, – Гарри протянул мне огромное розовое облако на тонкой палочке.

– Если бы я знала, что ты задумал, то ни за что не вышла с тобой из дома, – я откусила вату, которая мгновенно растаяла на языке. – Спасибо.

– Я знал, – он пожал плечами. – И поэтому не сказал, куда мы пойдем.

Я искоса посмотрела на него, в его