Шрифт:
Закладка:
Две женщины прижимались друг к другу у задней стенки шатра. Внутри не было почти ничего, лишь постели и ещё лежала охапка вышитых покрывал. Пахло свечами, немытым человеческим телом и ещё чем-то, неуловимо неприятным.
— Да, — грустно сказал Амрас, — не вожаки.
Тряхнул головой, перекинул косу на спину. И женщины вдруг уставились на него, щурясь, чтобы лучше разглядеть. А затем та, что меньше ростом, бросилась к ним, что-то бормоча на неизвестном языке. Совсем неизвестном, отметил невольно Амрод, ни единого сходного корня с выученным здешним.
— Я не понимаю, — сказал Амрас мягко. — Я не причиню зла.
Женщина схватила его за руку, даже от ножа в правой не отодвинулась.
— Уходить отсюда! И мы! И мы! — твердила она, резко выговаривая явно непривычные слова.
— Вожак. Предводитель. Глава, — Амрод выговорил медленно, чтобы его поняли. Но уже пришли невесёлые мысли, что они упустили время и удачу, чтобы найти вожака. Снаружи тем временем, судя по звукам, воцарился хаос, и найти в этом хаосе одного врага будет нелегко…
— Билл, — уточнил Амрас, и женщина, вернее молоденькая ещё девушка, скривилась. Была она черноволосой, широколицей и скуластой, совсем непохожей на женщин из городка. Две косы падали ей на грудь.
— Там, — показала она с мстительной радостью вдоль стены, безошибочно. — Пещера и дверь.
…Коровы и люди носились теперь по всему дну каньона, люди с факелами старались согнать их обратно, и людей теперь было много. А на площадке у дверей в дом, утопленный в скале, толпились разные люди, то появляясь, то исчезая. Вот широкий в плечах и в животе мужчина махнул рукой и исчез внутри дома, ещё один махал руками и кричал оттуда ловцам. Амрод вытащил лук из-за спины, снова натянул… На площадку взбежал другой человек и заспорил с первым. Факела заливали все ярким светом, доходившим уже и до этого шатра.
— Стой, — велел Амрас, перехватывая его руку. — Упустили время. Нужно вернуться, а не сложиться тут, отбиваясь. Даже если это вожак. А если нет?
— Не Билл, — подтвердила снизу девушка, подглядывая из шатра.
Проклятье.
Он забросил лук за спину, убрал стрелу. Первую уже не вернуть.
Повернулся, чтобы уйти…
— И мы! И мы! — вскрикнула девушка, цепляясь с отчаянием за Амраса. — Уходить домой!
Вторая девушка тоже подошла и заговорила на своем языке, но с такой горечью, что не понять ее было невозможно. И даже… Она отчаянно хотела, чтобы ее услышали, ее мысли и чувства были открыты — и Амрод понял ее без слов. Его передёрнуло. Есть вещи, которые он о людях знал, но предпочитал засунуть это знание в дальнюю часть памяти, а сейчас его снова ткнули в него лицом.
— Кричать, — со слезами уже, но твердо сказала первая, не отпуская Амрасовой руки. Той самой, с ножом. Плевать ей было на нож. — Или идти!
Братья вздохнули одинаково.
Потом Амрод вспоминал этот подъем: камень крошится под пальцами и режет их новыми острым гранями, носки жёстких сапог еле удерживаются на камне под двойной тяжестью, колючки норовят уцепиться за него или его груз, пахнет пылью, смолой колючек, и немытым телом, за плечи цепляются маленькие руки, и ноги обвивают его пояс, как сосну, отчаянно сжимаясь, когда он задевает ее коленями камень, прижимаясь к скале, но девушка не кричит и не жалуется. Только пот ее течет по его спине, смешиваясь с его собственным.
Обе ни слова не сказали, узнав, что их собираются поднимать по скале без веревки.
А вот отцепились обе наверху далеко не сразу.
— Не бойся, не бойся, — приговаривал Амрас, словно успокаивая испуганную лошадь, когда расцеплял судорожно сжатые руки своей ноши. А лица у обоих девушек словно окаменели.
Когда выбрались уже пешком наверх, к лошадям, первая девушка при свете луны рассмотрела, наконец, их обоих. Улыбнулась нерешительно.
— Не пайуте, — сказала она и присмотрелась к косе Амраса. — Не апачи. Зуни? Навахо? Кто? — и указала пальцем поочередно на косы братьев и на их лица.
— Кто это — пайуте, апачи? — спросил Амрас весело. — Мы не знаем!
Улыбка исчезла. Она ещё раз посмотрела ему в лицо.
— Чужой, — сказала грустно. — Совсем.
— Хватит разговоров, — Амрод подозвал лошадь, осмотрел ее, убедился, что она не пыталась съесть колючку и не поранилась здесь ни обо что. Рассаженные коленки второй девушки были для него немым укором, но ничего для лечения с собой не было. — Садись уже.
Лошадь приласкалась, обнюхала его ворот и фыркнула на чужой запах. Попыталась зажевать конец косы.
— Красивые, — заключила вдруг радостно первая. — Не противные!
Амрас фыркнул. Амрод вздохнул и посмотрел на небо. Оттуда на него укоризненно посмотрела каменная Луна, уже изрядно клонящаяся к закату.
Он взлетел в седло, поднял за руку свою невольную добычу. Его не покидало чувство, что они упустили возможность победить из-за его — Амрод уже приписал все себе — ошибки в выборе цели.
Богатые дома-шатры были у союзных им племен людей. И у первых переселенцев — до того, как те осели и начали строить дома — и у поздних. Только украшались на разный лад. Вот он и решил, что большой шатер будет в этом стойбище жильем вожака.
Амрас добродушно коснулся его мыслей.
«Мы возвращаемся, — подумал он. — Это главное. А их стало меньше».
«Придется возвращаться напрямик», — Амрод все хмурился. — «И беречься от разведчиков…»
«А по дороге я ее расспрошу, кто такие эти индейцы, пайуте и апачи!»
На востоке небо начинало чуть светлеть, и Амрод послал вперёд свою лошадку. Она побежала весело и уверенно, несмотря на второго всадника. И горечь от неудачи начала отпускать его.
Потом уведенная девушка обняла его за пояс, уже не испуганно и с силой, а бережно. Она больше не боялась.
Глава 6.1
В этот раз револьвер лежал на столе перед Биллом. А за столом сидел сам Билл — собранный, абсолютно трезвый и очень злой. И дотянуться до револьвера он мог за одну секунду.
Ничем хорошим на памяти Ника это не заканчивалось.
Солнце уже встало и поливало светом верхушки скал, а Ник, не садившийся с середины
