Шрифт:
Закладка:
— Прямо и... направо на развилке, — буркнул человек, отворачиваясь. У врага должно было быть обозначение на здешнем языке, вспомнил Амрод. Bandidos. Бандит. Да.
Амрас посмотрел на лежащего, ещё вовсе не погасшего, выдернул стрелу, отвернулся и тоже вскочил в седло.
Теперь под Луной ехали трое. Амрас рассмотрел ещё один отобранный револьвер, тяжёлый и неуклюжий, потом осторожно завернул и убрал в седельную сумку. Амрод нехотя думал о том, что придется сделать ему, как старшему, и о том, что в этой стычке была и доля везения. Бандит оказался неплохим стрелком. Быть может, они ошиблись, так решительно отвергая людское оружие?
А бандит рядом с ними со всей силой боролся со страхом и метался от надежды к отчаянию, и чувства его читались и слышались отчётливо, будто в раскрытой книге. И сказать ему было нечего. Временами он хриплым голосом указывал дорогу.
Индейцы, отвлекаясь, думал Амрод. Кто же это? Он спросит, только позже. Ещё не сейчас.
Когда более стражи спустя одна из ложбин, в которую нырнула тропа, поднялась справа и слева стенами каньона, Амрас остановил их.
— О чем задумался? — спросил он с упрёком закрывшегося брата.
— И верно, — кивнул Амрод. — Вернёмся и поднимемся наверх.
Человек злобно покосился на них, напрягся было, но Амрод снова взмахнул ножом перед его лицом — и тот не издал ни звука. Поверху братья и их невольный проводник обходили каньон ещё некоторое время, пока он не раздался вширь и не озарился впереди сиянием костров на его дне.
И все это, подумал Амрод хмуро, не так уж далеко от их стоянки, если ехать напрямую. То ли удача, то ли наоборот.
Ссаженный с лошади бандит то потел от страха, то надеялся на что-то, то просто злился.
— Сколько вас там, внизу? — спросил Амрод.
— Три дюжины, — буркнул тот.
— Из кого состоят ваши три дюжины? Какое оружие?
— Из самых крутых парней в округе! — оскалился бандит. — Оружие хорошее, драться умеем. И пушка у нас есть. Не воображай о себе слишком много, ловкач.
— Что за пушка? — спросил немедленно Амрас.
— Пушка — это пушка, дикарь! Стреляет чем угодно, хоть гвоздями! Увидите, сразу поймете! А не надо было вам и этим дурам из города с нами связываться! Теперь Билл вам из пушки головы посносит, а скальпы на стену повесит!
...Люди-волки — звали разбойников прежние людские союзники братьев.
— Где стоит стража? — продолжал спрашивать Амрод.
— Расскажу, если отпустишь, — близость лагеря придала бандиту злости, он определенно думал о побеге, но пока Амрод за ним следил, у него не было шанса. — А нет, сам полезешь под пули. Ну, давай! Решай уже скорей!
— Кто такие индейцы?
Человек хлопнул глазами, удивление сбило его злость.
— Ты придуриваешься? Они тут везде!
— Или ты отвечаешь, или ты нам больше не нужен, — холодно произнес Амрод.
— Да и вы мне ни к чему! — выдохнул тот отчаянно.
Амрод развернул его от себя резко, сильным взмахом ножа разрубил ременный узел.
— Чего это?.. — с надеждой пробормотал мужчина, потирая руки.
Амрод снова дёрнул его за плечо, разворачивая лицом к себе, и сделал быстрый выпад. Нож вошёл точно между ребер — человек захрипел, втягивая воздух от боли, и осел на землю. На лице его застыло недоумение.
Закрыв шляпой ему лицо, Амрод отвернулся.
Чуть позже они осторожно спустились на край каньона, стараясь не тревожить мелкие камни. В плотных сапогах с твердой подошвой ноги не чувствовали землю, и Амроду казалось, что он движется медленно и неуклюже. Но вот они уже лежали на краю, осторожно выглядывая из-за камней, и стоящая высоко Луна заливала серебристым светом этот разруб в земле, а навстречу ей светил большой костер и неслась негромкая хриплая песня.
Во все глаза братья высматривали людей на стенах и на дне каньона, но видели лишь четверых мужчин, собравшихся кругом у костра. Один из них, в цветастом шерстяном плаще, играл на лютне сложной формы, остальные трое подпевали ему, хрипло, но слаженно; слова песни братья разобрать не могли. Еще один человек был чем-то занят в стороне под стеной. Наверху никто не караулил.
«Один страж на въезде».
«Хорошо за камнями устроился».
«Можно достать сверху».
Выше и ниже убежища каньон сильно сужался, создавая здесь природную крепость с двумя выходами; через верхний вход шла утоптанная тропа, а над ней за насыпью из камней неподвижно сидел одинокий часовой с ружьем. За его спиной тлел маленький очаг.
«Второй вход не охраняется».
«Это значит, с той стороны нет удобных троп. Оттуда никого не ждут».
«Стены крутые, спускаться будет трудно».
«Женщины не смогут».
Примерно треть дна каньона занимало ложе ручья под другой стеной из скал, и сейчас он почти пересох, лишь отдельные лужи блестели на дне, переливаясь друг в друга среди камней. Остальную его часть занимали обнесенные жердями загоны, где толкались коровы — рослые, плотные, длиннорогие. В отдельной выгородке стоял здоровенный бык и дремал, положив морду на жердь. Выше загонов вдоль стены каньона стояли шатры и палатки из одинаковой светлой ткани, кое-где залатанной. Некоторые шатры подпирали доски. Пожалуй, две дюжины людей уместились бы в них…
«Неплохое место для обороны. Вход узкий, спрятаться сложно. Мы будем мишенями для их оружия».
«Напасть со стен? Мы будем сверху, это даст нам преимущество».
«Нас мало. А они укроются под скалами и будут стрелять оттуда. У них припасов больше. Не годится».
«Со входа нельзя. Оборонять вход можно долго».
«Зайти через второй вход? А если у них там секрет? "
«Ты видишь хоть один секрет?» — беззвучно спросил Амрас, в голове Амрода возник и рассыпался его смех. — «Они беспечны, как бабочки! Единственный страж почти спит, а у костра поют и ничего не слышат. Было бы нас здесь десяток, и никто из них не увидел бы рассвета!»
«Смотри!»
Самый большой шатер, из плотной ковровой ткани, стоял высоко на уступе, над загоном, и возле него скучал еще один охранник. А подальше него, над палатками, виднелась лестница к скале и дощатое крыльцо с навесом, опиравшееся на каменную кладку. В темноте угадывалась тяжёлая дверь, ведущая куда-то под скалы.
«Шатер вожака»,
