Энн Ламотт

Невестка моего мужа Айрис умерла от рака в возрасте тридцати трех лет, оставив сына на попечение отца. Но тот человек был наркоманом. Он не был в состоянии справиться даже с собственной жизнью без поддержки в виде алкоголя и наркотиков, не то что позаботиться о маленьком мальчике.

Вопрос, что делать с Тоддом, стал темой семейных встреч и обсуждений. Несколько родственников моего мужа предложили Тодду пожить у них, но они оказались не готовы к тому, что ребенок окажется избалованным. Тодд был упрямым мальчиком, вредным и очень беспокойным.

Понимая, что ее дни сочтены, мать одаривала его всем возможным вниманием и любовью. Она не думала о том, что будет после того, когда ее не станет. Тодд обожал игрушечные машинки, и у него набралась огромная коллекция – там были все модели, какие он когда-либо желал. По представлению Тодда, мир должен был вращаться только вокруг него. Он часто бывал агрессивным и капризным. Из-за этого родственники, пытавшиеся взять его на воспитание, в конце концов вынуждены были отказаться от своей затеи.

За год Тодд сменил не меньше восьми разных домов у теть, дядь и опекунов. И каждый раз уже через несколько недель или месяцев его возвращали отцу.

В том, что отец любил Тодда, никто не сомневался. Он искренне обещал взять себя в руки. Но ребенок возвращался к отцу, и очень скоро ситуация становилась невыносимой. Отец Тодда, Кевин, был красивым, харизматичным мужчиной. Он бросил школу в семнадцать лет и начал строить карьеру продавца автомобилей. Кевин встретил Айрис и женился на ней, когда ему было двадцать два. Еще через два года родился Тодд. К двадцати пяти годам Кевин стал зависим от алкоголя. Айрис заболела раком толстой кишки, и Кевин решил скрыться от этой проблемы в тумане химического блаженства. У Айрис не было сил, чтобы повлиять на него. Все ее мольбы остались неуслышанными.

После смерти Айрис Кевин окончательно ушел в запой. Он жил в параллельной реальности, забивал голову Тодда неправдоподобными сказками. Тодд выслушивал фантастические истории о том, как они будут жить в доме на берегу океана, бродить по пляжу, собирать ракушки и купаться в прибое. На самом деле Тодд жил в карточном домике, который рушился на глазах.

Не было ничего необычного в том, что маленький мальчик убирал рвоту и экскременты, в то время как его отец лежал без сознания на полу в гостиной, одетый только в нижнее белье. Не было ничего необычного и в том, что маленький ребенок оставался без присмотра на всю ночь. Никто не мог повлиять на ситуацию. Кевин отказывался признавать себя наркоманом. Тодду пришлось столкнуться не только с разрушением своего личного мира, но и с постоянными насмешками и издевательствами со стороны сверстников, которые всегда находили способ поглумиться над ним.

Наша семья из пяти человек – мой муж, трое маленьких детей и я – жила в десятке километров от остальных родственников. После долгих серьезных обсуждений мы решили забрать Тодда к себе. Я настаивала, чтобы мой зять оформил опекунство и предоставил нам право воспитывать Тодда как своего собственного сына. Мы должны были дать ему шанс на новую жизнь. Его отец будет иметь право на визиты, но не сможет забрать Тодда к себе.

Мы также решили, что окончательный выбор должен быть за Тоддом.

Когда его спросили, он протянул руку, словно нашел спасительный плот в океане отчаяния. Конечно, он был в ужасе. Я тоже была в ужасе. Вдруг я не смогу стать той матерью, которая ему нужна? Как примут его другие мои дети? Не было книг, в которых можно было бы найти совет. В то время никто не знал о семейных психотерапевтах. Мы должны были справляться как умели. Нам приходилось учиться шаг за шагом.

В день приезда Тодда я серьезно поговорила со своей восьмилетней дочерью и семилетним сыном (младший ребенок был еще слишком мал). Они должны были понять, что к нам переедет их старший двоюродный брат и навсегда останется тут жить. Их это очень обрадовало! Но они просто не знали, что их ждет.

Тодд приехал и остановился в дверях, бледный, как полотно. Мы знали, что следующий шаг, который он сделает, будет решающим. В свои десять лет этот мальчик пережил больше эмоциональных травм, чем большинство людей за всю жизнь.

– Тодд, заходи, – пригласила я. – Мы так рады видеть тебя здесь. Проходи на кухню. Я испекла торт.

Я надеялась, что мои слова прозвучали приветливо и радостно. Но Тодд по-прежнему стоял на пороге, не шевелясь. Моя дочь прошла мимо меня, взяла Тодда за руку и перевела его через порог. Теперь она считала, что он принадлежит ей.

Привыкать было нелегко. В первую же неделю Тодд и двое моих старших детей играли в подвале. Вдруг я услышала грохот. Мои дети с плачем прибежали на кухню: Тодд переломал все их игрушки. Я усадила детей на колени и пыталась их утешить, пока внизу творился хаос. Я объяснила, что Тодд потерял все свои игрушки и даже маму – поэтому он злится и грустит. «Мы купим новые игрушки, – пообещала я. – Ему просто нужно было как-то выплеснуть свою грусть».

Тодд пришел на кухню, его лицо было залито слезами. Он извинился. Я кивнула, сказала, что понимаю, и обняла его. В течение многих лет я слышала извинения за извинениями. Но потребность в эмоциональных вспышках и выплесках гнева возникала все реже. Этот беспокойный ребенок научился преодолевать свой гнев, свой страх, свою потерю. Со временем это качество переросло в его силу.

Тодд был неугомонным. Вместо того чтобы сидеть и слушать сказку, он скакал на кровати или бегал вокруг нее, а потом прыгал между другими детьми. Самым лучшим средством для того, чтобы выплеснуть лишнюю энергию, был велосипед. Я отправляла Тодда совершать десять поездок по окрестностям. Это давало нам всем пятнадцать минут спокойствия, а мне помогало снять напряжение.

Все изменилось, когда мы решили переехать в деревню и попробовать заняться домашним хозяйством. Тодд как будто нашел свое призвание. Мы купили ему теленка, с тех пор сарай стал его любимым местом, а теленок – его любимой работой. Он унаследовал внешность и харизму отца, поэтому легко заводил друзей. Теперь он часто улыбался. В его жизни стало много радости – победы его теленка на сельскохозяйственной ярмарке, деньги с продажи тыквы, занятия хоккеем и другими видами спорта. Он стал здоровым, хорошо приспособленным к жизни подростком.

Когда