Мы провели три прекрасных/ужасных месяца в Англии, и мне понадобилась стрижка. Он пошел со мной, чтобы убедиться, что мне сделают завивку. Неужели я была настолько слаба духом, что позволяла мужчине диктовать, какими должны быть мои волосы? Но тогда я смотрела на это по-другому. Пока мне удавалось избежать его грубости, я была готова попробовать все (в пределах разумного), чтобы ослабить петлю.

Однажды он страстно обнял меня и запустил пальцы в мои завитушки, а затем дернул, как будто хотел вырвать их с корнем, и повалил меня на пол. Он был в ярости, обвинял меня во всем подряд.

Неприязнь, которую он испытывал к моему новому стилю, на какое-то время взбодрила меня. Как будто с моими волосами стали одним целым. У нас наконец-то были одни планы, идеи и желания. На мгновение мои волосы стали моими, они действовали от моего имени, а не работали против меня, превращаясь в затягивающуюся удавку.

Если бы такая мысль пришла мне в голову раньше, я бы обязательно ее реализовала. Теперь в моих волосах было мое спасение. Нам предстоял торжественный вечер. Я решила посетить местную парикмахерскую, чтобы сделать художественную укладку. Мне хотелось чего-то уникального и непохожего на то, что обычно выбирают итальянки. Я мечтала быть достаточно «нестандартной», оставаясь при этом в рамках приличий. Я собиралась вывести его из себя, не переступая черты, за которой он сможет высказать свое недовольство.

Но листая журнал в ожидании своей очереди, я вдруг взбунтовалась. Все должно было измениться навсегда. Я прозрела. Героиня подняла голову. Пленница разорвала цепи.

Я отрезала все. Моя шея обнажилась и стала дышать. Волосы на затылке были сбриты на пару сантиметров вверх по линии роста, напоминание о прежней роскоши осталось лишь на макушке. Я срезала петлю, оставив ее на полу парикмахерской в районе Позилиппо у Неаполитанского залива в Италии.

Ребекка Гардеа

Укулеле

Музыка приносит нам удовольствие и освобождает от страданий. Она может успокоить нас и поднять настроение. Она помогает нам терпеть боль, быстрее бегать, лучше спать и быть более продуктивными.

Алекс Доман

Как, оказывается, больно просыпаться после операции на легком! Я говорила шепотом. Штука, измеряющая дыхание, показывала его низкий уровень. Все болело. Никто не мог заставить меня смеяться, потому что это было слишком больно.

Каждый день я тренировала дыхание с помощью простых упражнений.

Я выходила во двор, шла к забору и возвращалась обратно – и так несколько раз подряд. Подождите, я сказала «шла»? Скорее, бодро ползла, как 150-летняя черепаха.

Через две недели после операции мне принесли коробку. Внутри оказалась укулеле. Что? Наверное, почтальон что-то напутал.

Но нет, посылка была адресована мне.

Позже зазвонил телефон. Это была Молли из Парижа.

– Мне пришло сообщение, что мой подарок доставлен. Что скажешь?

– Спасибо, Молли!

Я не стала говорить: «Я ничего подобного не просила». Лучшие подруги умеют читать мысли. Она объяснила:

– Тебе нужно какое-то веселое занятие. Я играю на ней уже больше года и помогу тебе научиться. Устроим потом «джем» по Zoom.

– Хорошо…

Мы с Молли выросли в Сан-Франциско и долгие годы поступали как близнецы. В 1996 году она переехала в Париж, а я перебралась на Восточное побережье. Наше общение стало нерегулярным. Мы навещали друг друга, но время шло, и чаще видеться не получалось.

Сейчас нам уже за шестьдесят, но, узнав о моей операции, Молли стала звонить мне каждое утро. Она организовала молитву с шестью друзьями, чтобы попросить для меня успешной операции и восстановления. Каждый день в два часа пополудни по восточному времени она приказывала им взывать к Богу.

Я протестовала:

– Молли, не надо заставлять всех перебирать четки. Пусть молятся как хотят.

– Нет! – сказала она. – Четки – это мощная вещь, и с их помощью мы генерируем групповую энергию.

Ее настойчивость удивила меня, поскольку Молли не религиозна.

Но мне, ее лучшей подруге, удаляли раковую опухоль, и игра стоила свеч.

Должна сказать, все это ослабило мой страх. Каждый день в 14:00 на меня снисходило чувство спокойствия от осознания того, что мои друзья молятся за меня. Моя операция прошла успешно, но Молли еще не закончила.

Итак, вернемся к укулеле.

В одной руке у меня был мобильный телефон. Другой я немного растерянно держала укулеле за гриф.

Затем Молли рассказала, почему она так твердо верит в целительную силу этого инструмента.

Как я уже говорила, у нас были перерывы в общении, и я не знала, что она играет на укулеле уже больше года. Вот как это началось.

Давние отношения Молли распались, причинив ей глубокую душевную боль. Она жила в Париже, вдали от семьи и нас, своих друзей детства. Она чувствовала себя очень одинокой, с разбитым сердцем. И тогда Молли взяла в руки укулеле и стала играть на ней, чтобы отвлечься. Каждый день, подбирая песни, она поднимала себе настроение. Научиться играть было очень легко. Молли брала укулеле с собой в парк или на пляж и играла часами. Каждый день она делала новые музыкальные успехи, и с каждым днем чувство утраты уходило.

– Она спасла жизнь мне, – сказала Молли, – и я хочу, чтобы теперь она спасла и твою.

Я замолчала. Я была тронута, вдохновлена.

Теперь с момента операции прошло полтора года. По утрам я беру в руки укулеле и играю на ней. Потом Молли звонит мне из Парижа, и мы болтаем о жизни. Я беру онлайн-уроки и заучиваю пару песен. Я не настолько хороша, чтобы «джемовать» с другими, но иногда посылаю Молли видеоклипы, чтобы повеселить ее. Исполнение минутного мотивчика занимает у меня две с половиной минуты, потому что мне все еще не удается дотянуться до нужных нот моими короткими корявыми пальцами.

Но я согласна с покойным Джорджем Харрисоном, который был без ума от укулеле и даже владел огромной винтажной коллекцией. Рассказывают, что он появлялся на вечеринках, раздавал укулеле и играл на них со своими друзьями-музыкантами. Однажды он написал: «Все, кого я знаю и кто увлекается укулеле, – весельчаки. Невозможно играть на ней и не смеяться».

Вот и я снова начала смеяться в полный голос.

И теперь очень хочу выучить новую песню под названием «Мне помогают друзья».

Сюзетт Мартинез Стэндинг

Глава 4. С миру по нитке

Хотите одеяло?

Я думала, что вера скажет: «Я сниму боль и дискомфорт», но в итоге она сказала: