– … и не просто высокий частокол, а полноценная стена, сложенная из бревен, что не горят, – закончил за него знаменосец. – Я все это слышал, конунг, и еще с десяток легенд. И пусть они правдивы лишь наполовину, даже с пятикратным превосходством нам никогда не взять Арендал.

Эрик вскинул голову и с вызовом посмотрел на своего знаменосца. Тот быстро понял, что был чрезмерно резок.

– Никому не взять, – тут же поправился он. – Но ты упустил главное. Легенду о том, кто возвел эти укрепления.

– Ох! – всплеснул руками Эйрик. – Только не говори, что ты поверил в эту глупость о некоем кузнеце, великом крепостном мастере, что живет ни одну сотню лет далеко на севере…

– Не так уж далеко, –Аудун во второй раз за этот разговор посмел перебить конунга. Любому другому, даже хускарлу, подобное едва ли сошло бы с рук. – Он в Бё, это в сорока варах на север, земли Телемарка. То есть теперь – твои земли.

– Откуда ты это знаешь? – Эйрик непроизвольно дернул бровью и скривил губы.

– Ты действительно хочешь, чтобы я рассказал тебе, как еще в Тёнсберге, услышав эту легенду, подкупил торговца из Холместранна, чтобы тот подпоил своего знакомого из Хофа и привел ко мне, а я, зная, что он однажды спьяну похвалился, мол, знает того, кто как-то видел легендарного кузнеца, приставил ему к горлу скрамасакс и пообещал вырезать всю его семью, если он слово в слово не повторит мне, что знает… – Аудун умолк на середине тирады, оценивая эффект. – А в итоге оказалось, что след ложный и я просто потерял время. Но потом, уцепившись за другой слух, я дал безымянному трэллу латунный брактеат, чтобы тот отвлек странствующего эриля, пока я копался в его седельной сумке, потому что…

– Понял, понял, понял! – Эйрик примирительно замахал руками, и вновь – несмотря на более, чем активные телодвижения со стороны конунга, ни одна капля меда не перескочила через края его рога. – Больше не посмею ставить под сомнения слова своего знаменосца! – он улыбнулся и тут же, потерев щетину, будто стер улыбку со своего лица и даже, кажется, начал трезветь. – Так ты действительно знаешь, где тот кузнец?

– Действительно, – кивнул Аудун. – И уверен, что смогу узнать у него, как взять Арендал. Ведь в любой обороне есть слабые места, в любой крепости – черные ходы.

– Но как ты… – начал конунг и тут же осекся, демонстративно приложив медвежью ладонь к губам, вновь растянувшимся в полупьяной улыбке. – О, я ведь, кажется, обещал больше не сомневаться в тебе! Так каков твой план?

– Созови полный хирд, через три дня встань лагерем у Эстерхольта. Я приду туда же и принесу с собой знания, которые помогут нам взять Арендал.

Конунг обдумал его слова, пожал плечами и кивнул. Они еще раз выпили и Аудун удалился на поиски Регина и Лейва, чтобы порадовать их новостью – завтра с рассветом они уходят из Шиена на север. Знаменосец был уверен, что Асвейг захочет присоединиться и не ошибся. С первыми лучами бледного светила, едва пробивавшегося сквозь рваный саван низких облаков, они выехали из города.

Четыре всадника проехали через северо-западные ворота Шиена и воины, стоявшие на страже, уважительно склонили головы перед знаменосцем конунга, открыв дубовые створки в ответ на один лишь его взгляд. Аудун не заметил их жеста, ибо был погружен в глубокие раздумья. Дело в том, что он не имел ни малейшего представления о том, как ему уговорить Вёлунда раскрыть свои тайны.

Глава 10. Асвейг

– А ведь Асвейг – не первое твое имя, – задумчиво проговорил Лейв, на всем пути от Шиена не оставлявший попыток поразить воительницу. Теперь вот он решил продемонстрировать ей свою смекалку.

– Да ты что? – девушка демонстративно покачала головой. Они с эрилем ехали рядом, Аудун с Регином – впереди. Бог мщения был не рад раннему пробуждению, как оказалось – он тот еще любитель поспать. Хмурый как туча он сейчас как никогда импонировал Аудуну. Потому что все время молчал, даже во время короткого привала с десяток варов назад.

– Ну к чему ирония? Я ведь без подтекста, – шаман сделал вид, что обиделся и это сработало. Воительница посмотрела на него внимательнее и вроде бы даже без презрения.

– Меня, как ты понимаешь, Лейвом тоже не родители назвали, – рунический шаман уронил плечи и поджал губы, уставившись в гриву лошади. – Родился я с именем Фроуд Гуннарсон.

– Вряд ли, – хмыкнула воительница. – От рождения тебе не могли дать имя с таким значением, ведь откуда родителям было знать…

И тут она краем глаза уловила ухмылку эриля. Еще мгновение и Асвейг поняла, что таким нехитрым образом он ее попросту подтолкнул завязать разговор. Девушка не могла не признать, что Лейв умело провел ее и одарила его легкой улыбкой, что для парня в его душевном состоянии было лучшей наградой.

– Верно, верно, – залепетал он. – Фроудом меня назвали, когда мне было лет семь. Смешно сказать, но своего первого имени я не помню.

– А я помню, – воительница посмотрела вдаль, на серую равнину, покрытую травянистой ивой, можжевельником и целыми озерами вереска. – Меня назвали Гудрун, потому что…

– Позволь угадаю, – тихо, но уверенно предложил эриль. Воительница посмотрела на него с прищуром, но потом благосклонно кивнула.

– Думаю, твоя мать не могла иметь детей и пошла к эрилю… хотя нет, – он прикрыл глаза, будто знания черпал не из дедуктивных умозаключений, а каким-то неведомым образом выуживал их напрямую из головы девушки. – Не к эрилю, а к ведающей матери. Та свершила блот, во время которого твои мать и отец… В общем, через девять месяцев появилась ты.

Глаза Асвейг чуть расширились от удивления, но воительница быстро взяла себя в руки.

– Как ты узнал? – резко спросила она. Аудун, слышавший разговор краем уха, хмыкнул – Асвейг, как и он, ненавидела тайны. Довольно иронично, учитывая имя, которое ей дали при рождении.

Лейв расцвел и вскинул подбородок. Но тут же обезоруживающе улыбнулся, напоровшись на полный решимости взгляд воительницы, и решил не