Шрифт:
Закладка:
– Скьель! – рыкнул Эйрик и высоко поднял свой рог, в котором плескался янтарный напиток. Он уважительно посмотрел на своего знаменосца.
– Скьель! – ответил Аудун и поднял в ответ деревянную кружку, каким-то чудесным образом оказавшуюся в его руке.
Воины пригубили дар Браги и посмотрели друг на друга.
– Я не буду спрашивать, все ли надлежащие распоряжения ты отдал, – Эйрик откинулся на высокую спинку трона, устланного шкура волков. – Более того, многое ты сделал лично, я уже слышал. Воины говорят о тебе без умолку и слова их о новом знаменосце не могут ни услаждать мой слух.
Аудун улыбнулся, но ничего не ответил.
– И я даже не буду спрашивать, кто ты на самом деле такой, хотя твои умения под стать конунгу из конунгов, – в глазах Эйрика на мгновение мелькнуло подозрение, тут же его сменило любопытство, а потом – нечто другое, чего Аудун не сумел разобрать. – И о том, как ты открыл ворота города, я тоже не спрошу. Но впредь ты будешь вести в бой уже не тридцать воинов. Ты будешь стоять вместе со мной во главе всего хирда!
– Благодарю за доверие, конунг, – Аудун сдержано кивнул. Он видел, что Эйрик к чему-то подводит его. К двум вещам, и он догадывался о второй, тогда как первая оставалась для него загадкой.
– Не стоит, – Агнарсон улыбнулся своей широкой хищной улыбкой. У конунга Вестфольда это было проявлением искренности намерений. Эйрик либо не умел скрывать своих эмоций, либо просто не желал этого делать. Знаменосец склонялся ко второму варианту. – За истину не благодарят. Лучше скажи, – он внезапно встал с трона и одним широким шагом приблизился к Аудуну почти вплотную. Тот вздрогнул от неожиданности.– Как думаешь, почему я не задаю этих очевидных вопросов? О тебе и твоем прошлом, а? Почему продолжаю доверять тебе, хотя силу твою не могу постичь, а значит – вряд ли смогу контролировать? Ведь не потому лишь, что ты подарил мне Шиен и не лгал до сего момента.
– Не потому, – покачал головой Аудун, который уже пришел в себя и решил впредь вести игру осторожнее. Он незаметно отвел одну руку назад, ближе к ножнам со скрамасаксом. Глазами поискал второй выход, который был в каждом бражном зале. – Полагаю, причина кроется в твоей прозорливости, Эйрик Агнарсон. Ведь не зря же народ прозвал тебя Звезднорожденным.
С минуту конунг внимательно смотрел на своего знаменосцу. И вновь Аудун не сумел до конца понять взгляд этого непростого человека, который был переменчив как море – только что его можно было читать, словно раскрытый свиток пергамента, и вот он уже непроницаем, как легендарный Мимир. Затем внезапно полные губы Эйрика растянулись в улыбке, а глаза блеснули пьяным безумием.
– Да потому что ты – посланец Всеотца! – взревел конунг, с легкостью перекрывая гомон трех дюжин хирдманов. – Всеотца, который возжелал, чтобы все нордманы подчинялись достойнейшему из его сынов!
Воины одобрительно закричали в ответ, кружки и питьевые рога взлетели к сводам бражного зала, щедро расплескивая вокруг золотистые капли меда, реки которого этой ночью не остановят свои бурные потоки ни на миг.
Эйрик перевел восторженный взор со своих воинов к Аудуну.
– Я верю тебе, потому что я верю своим богам, – прошептал он едва слышно. И он обнял своего знаменосца, открыто, искренне. Аудун, чьи кости тут же натужно взвыли, ибо конунг обладал поистине медвежьей мощью, ответил Эйрику взаимностью, похлопав его по широкой спине, влажной от пота.
Эйрик неспешно вернулся к трону. Теперь он выглядел усталым, хотя едва ли рискнет сомкнуть глаза раньше, чем последний хускарл забудется пьяным сном. Аудун глубоко вздохнул, осознавая, что с первым вопросом они разобрались и загадка эта, минуту назад терзавшая в равной степени его разум и душу, разрешилась самым благополучным образом. Он уже успел забыть, как выглядит общество, в котором вера, настоящая вера, а не религиозный суррогат, значит для людей не меньше, чем их собственная честь.
– Но ведь у нас есть и другой вопрос, требующий решения, – Аудун подошел к трону Эйрика и оперся на его широкий подлокотник. Конунг вновь откинулся на спинку и внимательно посмотрел на своего знаменосца.
– Верно, верно, друг мой, – проговорил он, осушая рог и подзывая ближайшего воина с молчаливой просьбой наполнить его вновь. Трэллы, прислуживающие Дьярви, само собой разбежались и пока из Саннефьорда не приведут новых, многие бытовые вещи лягут на плечи хирдманов, и с этим ничего не поделать. – Я знаю, что ты скажешь – нужно продолжать, идти на Эуст-Агдер, пока там не поняли, что вообще происходит.
– Вряд ли конунг Альрик рискнет предположить, что хирд Вестфольда двинется к его границам, – кивнул Аудун. – Момент удачен еще и потому, что Альрик сейчас все силы стянул к Арендалу. Он надеется пополнить свой хирд новобранцами, увеличив его числом, чтобы сокрушить вымотанный затяжным противостоянием Телемарк.
– Он ведь еще не знает, что Телемарк сокрушили без него, –тихо рассмеялся Эйрик. – Но завтра узнает.
– И это даст нам время, – продолжил Аудун. – Он разумный правитель и не будет действовать вслепую. Он станет ждать, направит в Телемарк разведчиков и шпионов. В это время его хирд, по крайней мере – его большая часть, будет оставаться в Арендале.
– Я понимаю, – конунг с благодарностью кивнул воину, который принес ему вновь наполненный рог и заодно подкатил к трону целый бочонок меда. –Это отличная возможность покончить со всем и сразу – взять Арендал, заодно отравив в Вальхаллу Альрика и его хускарлов. Такая победа не сравнится со взятием Шиена, скальды воспоют ее в веках!
Аудун молча смотрел на конунга, отличная зная, что свою следующую фразу он начнет с «но».
– Но Альрик – нечета Дьярви, который хоть и был достойным воином, оказался недальновидным правителем, – задумчиво проговорил Эйрик. – И хирд у него равен моему, вынужден признать – не только числом. Плюс отряды новобранцев, которые придут в Арендал за ближайшие сутки. Но это все мелочи в сравнении с тем, что оборона Арендала превосходит даже укрепления Ставанагера. Этот город никогда не был взят, хотя его не раз осаждал братец Вест-Агдер и даже хирд из Ругаланда. Там
