чтобы не спугнуть Кёзюма, спросил мужичок.

— Я? Хм… я Кёзюм, в общем-то. Работаю здесь.

— Чёрта с два ты тут работаешь, мужик.

— Ты так сказал? Я тут потом изливаюсь каждый день, не отдыхаю. Детей не вижу. Или у меня их нет. Но скорее есть. Я думаю есть. И жена красавица, только она не очень любит меня. Пилит и пилит каждый день. А если не пилит — то пьёт. Ой, подожди. Скорее всего пить — это моя роль. В общем. Тебе ли знать, кто тут работает или нет? Ты кушать пришёл или как?

— Мне как раз и знать, кто здесь работает.

— Откуда? — испуганно спросил Кёзюм.

— Потому, что я — владелец.

Мужичок набирал злости в голосе, чем больше пугал Кёзюма, а значит пришлось быстрее избавиться от него, чтобы весь этот путь Кёзюма и съеденные им души не ушли на восстановление здоровья от побоев, поэтому Кёзюм действовал радикально, используя все свои силы. Мужичок, что внезапно поднялся над землёй, резко полетел к Кёзюму.

После того, как Кёзюм снова поменял форму, становясь мужичком и переодеваясь в его одежду, приехали наши ребята, где живот Артёма журчал от голода всё громче и громче. Кёзюм наложил им поесть, а сам ушёл глушить «его» машину.

— Съесть душу, забрать родную, отдать парня, — шептал себе под нос план Кёзюм, — легче лёгкого, ничего не стоит. Только форму сохранить бы. Узнают — зашибут. Точно зашибут.

Пока Кёзюм возвращался на рабочее место, Артём со скоростью света, словно вместо его рта шланг пылесоса, не пережёвывая проглотил всё содержимое тарелки и шёл за добавкой, которая была бесплатной, а значит можно забрать с собой.

— У нас вообще-то цель есть. — кричала ему вслед Маша, но довольный Артём не слушал её.

— Слушай, — вставал на сторону Артёма Роберт, — тебе не кажется, что ты жестишь? То есть, я тоже люблю над ним подшутить, но не до такой степени.

— Он привык такому обращению от родителей, — смягчила тон Маша, — а я с ним по-разному пыталась. Слушать он меня начинает только если я проецирую его отца или мать.

— Разве это лучший способ взбудоражить его? — уточнила уже Ксюша.

— Я хотя бы пытаюсь сохранить наши отношения. Меняться. А он как агнец испуганный. Ничего не делает, потому что не старается.

Кёзюм уже встал на раздачу, выкладывая на тарелки порции, не жалея, чем радовал Артёма, что готов был боготворить мужичка. Артём возвращался к своим друзьям, а Кёзюм не отпускал взгляд с Ксюши, сидела к нему спиной. Роберт, пока есть возможность посмотреть новости и ситуацию на дороге через карты. Ничего хорошего ему не показалось — дорога действительна была перекрыта практически полностью.

— Слушай, Арт, — показал телефон Роберт, — если свернуть через пару часов, то мы сможем сократить на час поездку.

— Да не, пока мы будем вертеться, потеряем ещё больше времени.

— Заканчивай приём пищи быстрее. — советовала ему Маша, угрожая кулаком.

— Ты в порядке? — беспокоился за Ксюшу Роберт, но та ему только мило улыбалась, понимая, что он делает это искренне.

— Да, Роберт. Всё в порядке.

— Ого, ты назвала меня по имени.

— Ого, ты использовал моё «ого».

Они оба посмеялись, что за такой короткий срок уже переняли привычки друг друга. Вдруг со спины к ним подошёл Кёзюм, нагнетая своей тушей, отчего парочка удивилась и даже немного брезгливо отнеслась к такому присутствию.

— Мы можем чем-то помочь? — спросил Роберт у Кёзюма, что так и глядел на Ксюшу.

— Нет-нет, что ты? Ты не поможешь. Точнее, поможешь, но немного по-другому. А как вас зовут, родная?

К Ксюшей он общался именно уважительно, на «вы», нежели с кем-то другим, с интересом рассматривая каждый сантиметр её тела. Будь его воля — он бы прижался к девушке, но боялся спугнуть и попасться в своей истинной форме для обывателей, что не привыкли видеть антропоморфных существ.

— Ксюша. А что?

— Ничего. Вовсе ничего. Знаете, вам бы пошло другое имя. Изольда, например. Я не настаиваю на этом имени, можете жить и с именем Ксюша. Или Ксения, если полным. Но задумайтесь об Изольде. Знаете Изольду?

— Если честно, никогда не встречала.

— Я знаю парикмахерскую «Изольда». — подметил с полным ртом Артём.

— А Изольда — это очень красивая девушка, — мечтательно вспоминал Кёзюм, — очень жаль, что вы её не знаете. А мне пристало узнать её, и знать её, и ждать её.

— Вы любили её?

— Любил? Я жил ей. Я живу ей. И знаете, что забавно? Вы очень похожи на неё.

Роберт пытался не ревновать Ксюшу, но он слабо скрывал своего раздражения — нога нервно билась об стол, а пальцы сжимались в кулак, который сначала покраснел, а после залился белым.

— Я рада, что моё лицо способно напомнить вам о своей любви.

— Да-да, любви. Верно, родная. Или я имею право звать вас Изольда? Я был бы рад, если бы мог звать вас Изольда.

— Где сейчас эта Изольда?

— Изольда в руках очень плохого человека. Не человека, а существа, но это трудно объяснить правильно. В вашем мире не привыкли к такому. Только один человек был близок к объяснению, но умер слишком молодым. Он знал, что делать, собирал наши, как бы вы сказали, дела. Собирал компромат. Я верно говорю? Даже если не верно, я надеюсь, что вы меня поняли.

— И что вы сейчас хотите от Ксюши? — не сдержался от вопроса Роберт, чем наконец привлёк внимание Кёзюма.

— От Ксюши? А как зовут тебя?

— Роберт. Приятно познакомиться.

— Роберт. Роберт… Тоже что-то знакомое… — Кёзюм постучал по подбородку, вспоминая, и вдруг его осенило. — Точно! Роберт! И ты мне тоже нужен. Важен. Примерно так.

— Вряд ли я помогу. Работать в придорожном кафе я не собираюсь, извините. Да и мы торопимся.

Роберт уже собрался вставать, как Артём остановил его, всё ещё евший.

— Подожди, давай наберём еды в дорогу?

— Да-да, — засуетился Кёзюм, — сходите. Заходите на кухню и набирайте в контейнеры