Шрифт:
Закладка:
Глава 14. Черный тюльпан
Рендир
Придерживая Ирис, я рискнул пустить коня вскачь. Извилистая дорогая становилась все уже и каменистее, поднимаясь в гору. Девушка сразу же собралась, испугавшись, что может упасть, несмотря на мою подстраховку. А так бы просто висела как куль с овсом, трясясь на идущем рысью коне. В отличие от развязных девиц, у которых хватало смелости на знакомство с “кровавым палачом”, монастырская воспитанница при каждом моем прикосновении вздрагивала и тут же цепенела, словно превращаясь в набитую соломой деревенскую куклу. А я старался держать ее осторожно, чтобы не сделать больно. Поневоле копил в памяти непривычные впечатления.
Почуяв след очень слабой, почти рассеявшейся магии, заглушающей любые звуки, я спешился и аккуратно ссадил девушку с коня на дорогу.
– Там дальше может быть опасно, – предупредил шепотом. – Я пойду на разведку, а ты привяжи коня к дереву и стань невидимкой.
Ирис приоткрыла рот, мило и забавно округлив розовые губки, но передумала что-то сказать. Побоялась, что ее голос от волнения прозвучит слишком громко и привлечет внимание разбойников.
Она сделала все, как я сказал, и меня в очередной раз порадовало ее послушание. Монахини научили ее кротости и смирению, редким качествам для девушек нашего времени. Ирис могла бы стать идеальной женой. Готовила бы для мужа вкусные яства, шила рубашки со штанами, а к зиме вязала теплые шарфы и носки. Я улыбнулся, представишь наш семейный уют, и сразу прогнал странную, но заманчивую мысль. Когда ты пробираешься кустами к опасному месту, фонящему боевой магией, тебе лучше не витать в облаках. Еще и нельзя забывать – наверное, эта девушка принесла обет безбрачия. А если так, то ее любовь не для меня, да и вообще не для кого-либо в смертном мире.
Выйдя к крутому горному обрыву, я увидел лежащих повсюду мертвых воинов графской стражи и их коней. Выжженные следы от магических огненных шаров, сломанные взрывной волной тонкие деревца. Все признаки подтвердили мою самую первую версию. Поработали те же прекрасно подготовленные бойцы, что вырезали насельниц монастыря. Судя по угасающим магическим следам, они уехали с места преступления не меньше часа назад. Если вообще не воспользовались перемещающим порталом, наплевав на запрет их применения с началом вирнальского вторжения.
Я подошел к неровному и грозящему в любой момент осыпаться краю обрыва. Заглянул вниз и увидел рухнувшую с дороги разбитую черную карету, она лежала на боку, и на ее отломанной дверце блестел золотистый фамильный герб Лиреколей.
– Ирис! Бегом сюда! – заорал я во весь голос, зная, что вокруг чисто, врагов рядом нет.
Девушка примчалась и вскрикнула от ужаса, широко распахнутыми глазами обозревая место жестокого побоища.
Присмотрев удобное для спуска места, богатое травяными кочками и камнями, на которые удобно ставить ногу, я подвел к нему Ирис, взяв за руку, и потянул за собой. Спустилась она и вправду легко, быстро, как горная козочка. Откинув мешающую дверцу, я заглянул в карету. Глава семейства, граф Полинарис Лиреколь был мертв. Из его виска торчал отравленный дротик, седая борода окрасилась кровью. Безжизненно бледная Карнилла была вся в крови, пропитавшееся ею синее платье казалось бурым, выбившиеся из высокой прически светлые локоны слиплись и были заляпаны темными пятнами. Не передать словами, как я обрадовался тому, что женщина еще дышала. Похоже, нападавшие спешили убраться из этих гор, а потому не проверили пульс и сочли графиню мертвой.
– Исцели эту женщину! – приказал я, втолкнув замершую от шока девушку в карету, вернее, в то, что от нее осталось.
Ирис приподняла неподвижную руку графини и отпрянула, побелев почти до цвета школьного мелка.
– Рен… Я не могу… Я не спасу ее. Это невозможно, – залепетала она дрожащим голоском.
– Все ты можешь. Не прибедняйся, – я схватил ее за руку, не дав отступить. – С отравленным конем у тебя все прекрасно получилось. Давай! Приступай! И чтобы через пять минут Карнилла Лиреколь стояла тут рядом с нами в полном здравии.
– Рен, ты этого не видишь и не понимаешь. Того, что вижу я, – Ирис замотала головой. – Смерть уже не просто поставила на ней свою печать, она крепко схватила графиню в костлявые объятия и не намерена отпускать добычу. У меня нет той силы и власти, которая могла бы ее вырвать из них и вернуть к жизни.
– Что за бред ты несешь? – я едва держал себя в руках, чтобы не встряхнуть эту идиотку. – Какие печати и штампы? Не хочу слушать всякую ерунду! Делай, что тебе говорят!
– Я не могу… – продолжала скулить девчонка. – Не могу, и все.
– Коня ты, значит, спасла, а живого человека не можешь? – зарычал я, схватив ее за руку. – Чертова дура! Так и знал, что от тебя никакого проку. Только и умеете, что своими богами прикрываться!
Глядя на ее растерянную, испуганную мордашку, я почувствовал жгучее отвращение. Мне захотелось ей врезать за вранье, но я сдерживался из последних сил. Напоминал себе, что рядом не сестра, с которой мы друг друга от всей души дубасили на тренировках. Надеялся все решить без крайностей.
– Не поминай нечистого, – взвизгнула она и попыталась выдернуть свою руку. – Это великий грех.
– Кто бы говорил о грехе! – я отпустил девчонку, отшвырнув в сторону, так что она едва удержалась на ногах. – Хватит строить из себя святошу! Такая же шарлатанка, охочая до денег, как и все ваши церковники! Честно скажи, что потратила слишком много силы на лечение коня, и теперь боишься, что ее не хватит для того, чтобы спасти графиню.
– Послушай, Рен, – жалостно промямлила Ирис, молитвенно сложив руки.
– Нет, это ты слушай меня! – у меня кончалось терпение, да и времени на пустые споры не оставалось. – Я не позволю тебе просто так стоять и хлопать невинными глазами, пока человек умирает. Кончай врать! Эта женщина – одна из самых достойных людей во всем королевстве. А ты считаешь, что можно взять и променять ее спасение на жизнь глупой скотины? Нет, не выйдет. Это приказ – и ты его выполнишь! Сейчас же! Или
