class="p1">Придирчивый читатель в этом месте непременно задаст себе вопрос, если частная эмиссия так хороша, как ее расписывает автор, то неужели у нее нет недостатков? К сожалению, один есть, но очень существенный. Люди и корпорации перестают сберегать, начинают транжирить, жить в долг, надуваются спекулятивные пузыри, не имеющие никакого отношения к фундаментальным основам экономики. За примерами далеко ходить не надо, США за последние 15 лет дали их достаточное количество. Крах доткомов в 2000 году, когда легкие деньги вкладывались в акции IT-компаний; Энрон, Леман Бразерс, ипотечный кризис и т.д. Все это есть последствия безудержной, ничем не контролируемой эмиссии, к которой всегда стремился, и будет стремиться институт эмиссионеров США.

Даже граждане США вообще перестали сберегать. В 2000-е годы четко обозначилась тенденция, что расходы домохозяйств превышают их доходы. Причина всего этого банальна, жадность института эмиссионеров. Но есть и техническая причина. После инфляции 1979-1982 годов утратил свою силу закон Хемфри-Хоукинса, который позволял конгрессу США контролировать прирост М0. Возможно, это и было на руку эмиссионерам из США, но в целом экономика страны проиграла, т.к. финансовые агрегаты начали жить своей собственной жизнью, оторвавшись от базовых основ.

Способ лечения этой генетической болезни понятен, просто надо законодательно удерживать в руках государства неокейнсианское регулирование, пусть даже и с риском некоего ущерба для экономики из-за недостаточного предложения денег. Как только из-за этого коммерческие банки начнут повышать стоимость кредита, можно будет снизить ставку рефинансирования. Не очень сложно.

Будет крайне любопытно понаблюдать за теми, кто будет резко «против» создания в России частного эмиссионного центра. Мы имеем в виду отнюдь не коммунистов с их заскорузлым мышлением о «распродаже родины». Наверняка, просто без сомнения, самое резкое противодействие проекту окажут доморощенные компрадоры и прочие агенты влияния западных демократий. Они очень быстро поймут, что с введением частной эмиссии таких райских кущ, какие у них были при «коридорном», переоцененном рубле в 1996-1997 годах, больше не будет никогда. Ведь частный эмиссионный центр, сражаясь против валютных резервов, будет проводить крайне взвешенную курсовую политику, балансируя вокруг нулевого платежного баланса и нулевого бегства капиталов. А это значит, что на импорте, который станет относительно дороговат, зарабатывать станет сложнее, и российская картошка сможет конкурировать с французской и израильской даже в дорогих московских магазинах.

Не останутся в стороне от критики этого проекта и разнообразные агенты влияния, типа Немцова, Каспарова и Явлинского, которые очень любят посещать заседания разнообразных западных клубов. Ведь Запад тут же поймет, что частная эмиссия в России для них означает только одно, страна становится самостоятельным финансовым центром, который может действовать без оглядки на международных ревизоров и контролеров. И точно так же это означает, что бесконтрольному наливу долларовой эмиссии в Россию положен конец. А для США именно эмиссия доллара – это самый главный бизнес, на интересы которого в России и будет посягать отечественный эмиссионный центр.

А теперь о синтетической экономике, что это такое, и почему она нужна государству в повседневной жизни. Как мы уже убедились, экономика представляет собой крайне сложное пространство, в котором переплетаются порой отчетливо антагонистические интересы. В этом пространстве теоретически невозможно ввести какие-то внятные критерии, пусть даже лексикографические, которые определили бы понятия «хорошо» и «плохо». Вот несколько простых примеров.

Хороший урожай в стране – это хорошо или плохо? Любой нормальный человек скажет, что конечно хорошо. А вот опытный зерноторговец, гонящий баржи с зерном в Северную Африку, крепко призадумается. Если предыдущий урожай был средненький, если переходящих остатков немного, если казна будет подкупать зерно в госрезервы, то, может быть, и хорошо. Но если переходящие остатки очень велики, и надежд на госзакупки мало, если зерно приходится сбрасывать по демпинговым ценам, ведь все равно сгорит или сгниет, если из-за этого демпинга мировые цены серьезно снизились и рублевая эффективность экспорта уже не покрывает издержки, то это наверняка плохо. Плохо, что урожай хороший.

Серьезные валютные резервы, которые растут год от года – это хорошо или плохо? Нормальный человек скажет, что хорошо. Китайцы тоже так долго думали, а вот теперь спохватились, когда осознали, что работают на чужого дядю. В одном из романов О.Бальзака есть сцена, в которой известный скупердяй Гобсек сидит голодный в нетопленной комнате и смотрит на потухший камин. А в холодном камине – большая гора золы. Фокус в том, что это не зола, а гора золотых монет, засыпанных золой, и Гобсек любуется своими сокровищами. Примерно вот так можно и страну в погоне за валютными резервами довести. Все будут голодные и холодные, а в камине под золой куча папочек с выписками из реестров серий UST.

Сырьевой экспорт – это хорошо или плохо? Наши СМИ уже все уши прожужжали, как это плохо. А великий Карл Хаусхофер, основатель науки геополитика, считал, что это нормально и даже, в широком смысле, для мировой экономики, хорошо. Уверен, что арабские шейхи из ОАЭ полагают, что это хорошо не только для мировой экономики, но в первую очередь для их эмиратов.

Рост благосостояния, жизненного уровня землян – это хорошо или плохо? Любой политик скажет, что хорошо, что ради этого политика и делается. А толковый эколог напомнит, что при увеличении благосостояния граждан вдвое потребление энергии (газа, бензина, электроэнергии и т.д.) растет вчетверо, при этом нагрузка на окружающую среду растет в 6-8 раз.

Здесь надо оговориться. Мы все хорошо понимаем на интуитивном уровне, что такое благосостояние или жизненный уровень. Но как только делаются попытки переложить эту категорию на язык математики, все разваливается и кончается среднедушевым доходом в долларах. А он говорит не так уж и много. Так что заранее просим у читателя прощения за использование расплывчатых категорий.

Еще в середине 1960-х годов, с появлением трудов Дж. Гелбрейта о постиндустриальном обществе в экономической науке заговорили о качестве жизни, подразумевая под этим свободное время, чистый воздух, чистую воду, зеленую травку и т.д. Понятно, что промышленное и сельскохозяйственное производство могут существенно ухудшать качество жизни. В том числе и для жителей не только соседних, но и весьма далеких стран. В последние годы в Пекине резко участились пыльные бури, с чего бы вдруг? Да в соседней Монголии решили повысить эффективность животноводства и завезли на пастбища кашмирских коз. А они, негодные, пух-то дают, и ткать кашемировые ткани из него легко, но вот травку эти козы не щиплют, а выдергивают с корнем. Привычка у них такая, ведь в Гималаях травки мало. И в результате монгольские пастбища стали превращаться в безжизненную равнину, которая при хорошем ветерке прекрасно