подать руки Дж. Соросу, которого все считают главным автором происходящего. Сам Сорос плакатно заявляет, а что же сделано не по правилам? Гонконг уже заручился поддержкой КНР, и Китай официально заявил, что пустит свои резервы на поддержку гонконгского доллара, но главный погром азиатских валют еще впереди.

Главный смысл мероприятия – не дать азиатской семерке тигров сорваться в жесткий антиамериканизм, уговорить их потерпеть, повесить морковку на палочке, за которой идет ослик, в виде гарантий МВФ по спасительным займам. Кризис азиатских валют плавно вытекал из спекуляции по японской йене.

Фактически это было продолжение старой политики Збигнева Бжезинского, который еще в 1978, практически официально заявил, что США и мировая финансовая элита не допустят «никаких новых Японии». В 1993 году Всемирный банк подготовил доклад «Восточноазиатское чудо». Только одно это должно было бы насторожить Гонконг, Ю.Корею, Сингапур, Тайвань, Индонезию, Малайзию и Таиланд. Если кто-то вас внимательно изучает, ждите беды, это неспроста. Вот час Х и настал.

Реально, в широком смысле, из-под американского пресса, – «никаких новых Японий», – удалось вырваться только Ю.Корее. По ней и был нанесен самый сильный удар. Гонконг и Сингапур не в счет, это анклавы с портами, аэропортами, транзитом, услугами и т.д. Тайвань десятилетиями подкармливали сами США, делая из него сверкающую витрину под носом у КНР. А Индонезия, Малайзия и Таиланд – это обычные аграрные страны с полуграмотным населением, куда перебросили по схеме Дж.Перкинса грязное, трудоемкое производство. И великих перспектив встать вровень хотя бы с Ю.Кореей у этих стран нет. Сейчас эта же схема – недвижимость, туризм, казино, проституция, инфраструктура – полным ходом реализуется в Камбодже, г. Сиануквиль.

Всю эту пеструю компанию азиатских тигров и требовалось, что называется, удержать в руках. Вот с этой точки зрения, «никаких новых Японий», никто азиатский кризис не оценивал, это запретная тема. Хотя политический заказ здесь абсолютно очевиден. Региональным лидером назначена Япония. И никому не позволено это оспаривать. В первую очередь корейцам.

Для России это гонконгское мероприятие МВФ в предкризисный год ознаменовалось двумя событиями. Было подписано соглашение с МВФ об открытии его представительства в Москве. Как-то раньше, в середине 90-х, когда в Москве одна миссия МВФ сменяла другую, фонд об этом не думал, а тут вдруг заторопился. Буквально через месяц, в октябре 1997 года торговый баланс России станет отрицательным из-за переоценки «коридорного» рубля. Фонд это уже посчитал и теперь торопится открыть свое представительство. Должен же кто-то мониторить (а, может, и координировать?) российский кризис 1998 года. До него оставалось 10,5 месяцев.

Второе событие и событием-то назвать трудно, так вскользь брошенная фраза, сказанная министром финансов Японии одному из членов нашей делегации: «Вы еще узнаете, кто такой Сорос».

Запретных тем еще много, особенно в сфере, близкой к военным проблемам и проблемам безопасности. Возьмем, к примеру, проблему сомалийских пиратов. Как известно, выход из Красного моря в Индийский океан запирает «непотопляемый авианосец» остров Сокотра. Во время Второй мировой войны на этом острове была база британских ВВС, т.е. элементарная инфраструктура наличествует. Рота технарей и две дюжины тяжелых беспилотников дальнего радиуса действия с веб-камерами могли бы быстро решить проблему, корректируя маршруты торговых судов. Почему об этом молчат и это не делают? Почему сомалийские пираты никогда не нападают на израильские суда? Кому так эти пираты выгодны, что мировое общество уже 10 лет не может решить эту проблему?

Запретные темы были, есть и будут. И для хорошего аналитика очень важно их быстро распознавать и задавать себе сразу же вопрос – а кому выгодно?; и что все это означает?

заключение

Идеальный пример синтетической экономики – это, несомненно, США. Национально ориентированная финансовая олигархия и здравомыслие политиков, которым вовремя подсказывают, что и как делать, а что делать не надо (к примеру, национализировать ФРС США), порождают весьма специфичную институциональную среду, которая успешно справляется с любыми вызовами.

Взаимодействие института эмиссионеров с американской политической системой создает уникальную ситуацию, при которой бизнес на эмиссии, который, что называется, навсегда, «невидимой рукой рынка» руководит президентами, пришедшими на время. Это руководство совершенно не заметно для публики, о нем не говорят на ТВ и в прессе. Но от этого оно не менее эффективно и конструктивно. Единственная сила, с которой эмиссионерам иногда не удается справиться – это американский генералитет и ВПК США.

Каждому поколению генералов всегда нужна маленькая победоносная война. Но иногда она превращается во вьетнамскую войну, которая никаких дивидендов для ФРС не принесла. Но всегда найдется президент, который и войну закончит, и оковы в виде золотодевизного стандарта с ФРС снимет. Роль Ричарда Никсона еще не осмыслена историками, слишком мало времени прошло. Но вряд ли кто станет отрицать, что его действия были на пользу и ФРС, и американской экономике.

Обратим внимание, каждый новый кризис делает ФРС все крепче и крепче. Кризис 1907 года форсировал создание ФРС с механизмом золотого стандарта, кризис 1929-1933 года снял с ФРС заботу о золоте на размен, стимулировав переход к золотодевизному стандарту и валютной монополии государства. Политический кризис начала 1970-х отменил и золотодевизный стандарт.

ФРС создала уникальную ситуацию, когда курс доллара регулирует сам доллар, ему не нужен никакой номинальный якорь, у доллара своя собственная внутренняя стоимость. Если американской экономике будет нужен сильный доллар, то в США будет бездефицитный бюджет, а ФРС слегка распродаст свои UST. Если нужно курс доллара ослабить, то будет бюджетный дефицит в 1,65 трлн. долларов, а ФРС будет подкупать UST с рынка, сбивая их доходность хоть до нуля.

Фактически весь мир сегодня загнан в своеобразную институциональную ловушку, все вынуждены скупать доллары и отправлять их в UST, играя на повышение курса доллара. Так что действиям ФРС можно только аплодировать.

Но бороться с этим можно, и примеры Франции до 1999 года и Гонконга это доказывают. И способ только один единственный – создание собственного института эмиссионеров. Только так можно избавиться от бессмысленного накопления долларов, только так можно прекратить бегство капиталов, только так можно из космополитичных компрадоров сделать ярых защитников национальных интересов.

Спасибо всем читателям, которые добрались до этого места, в чем-то согласились с автором, а в чем-то нет. Но, несмотря на возможные разногласия, давайте вместе пожелаем, чтобы российские власти довели рыночные реформы до логического конца и создали российский институт эмиссионеров. От этого никто из россиян не пострадает, все только выиграют. А пострадают лишь эмиссионеры ФРС, ибо кормить своей бумагой Россию больше будет невозможно.

Подмосковье, лето-осень 2012 года.