Шрифт:
Закладка:
В этот период Англии принадлежит буквально полмира, около половины тоннажа торгового флота в мире, более половины мировой торговли. В середине 30-х годов Британия производит больше половины легковых автомобилей Европы. Герцог Мальборо, почти с гарантией, поглядывает на своего заокеанского коллегу свысока. И совсем не торопится с ним встречаться.
Американская экономика начинает постепенно оживать после «банковских каникул» Ф.Рузвельта. Историки пописывают, как он бедный мучился, национализировать ему банковскую систему или нет, хотя на самом деле все было совершенно по-другому. Не для того его заталкивать в Белый дом эмиссионеры ФРС, чтобы он отнял их бизнес. Им нужно было получить квоту на эмиссию, избавиться от обязательного размена банкнот на золото и прекратить набеги вкладчиков. В 1932 году чуть ли не половина штатов закрывала свои банки на неделю-две, чтобы прекратить изъятие вкладов.
Все, что от него требовалось, было сделано ну просто мгновенно. Вводится валютная монополия государства, ведь для ФРС того периода валюта – это только золото, гражданам запрещается тезаврирование слитков и монет, доллар девальвируется с 20 до 35 долларов за унцию, снижается норма золотого покрытия эмиссии, создается система государственного страхования вкладов населения. Все, программа ФРС выполнена. Нормы золотого покрытия позволят эмитировать два новых доллара, если на третий куплено золото. Плюс девальвация на старые золотые резервы на 75 % так, что, как говорится, лей – не хочу.
Что здесь характерно, так это скорость реформ Рузвельта, всего считанные недели. И несколько месяцев на разделение банков на универсальные и инвестиционные и создание корпорации страхования вкладов. Если это сравнивать с тем, как принимался базовый закон о ФРС в 1913 году, то просто фантастика. Напомним, закон о ФРС вырос из кризиса 1907 года, это был обычный монетарный кризис с небольшим набегом вкладчиков для изъятия золота за бумагу.
США 1907 года представляли собой достаточно любопытную картину – мощное рабочее движение, первомайские демонстрации, первые профсоюзы, первая интеллигенция, в нашем понимании разночинцы, достаточно молодые люди, преимущественно из семей рабочих и мелкой буржуазии.
Банковский кризис 1907 года вызвал в обществе яркий мультипликативный эффект. Многие слои общества стали требовать централизации и национализации банковской системы, которая не справлялась, по их мнению, со своими функциями. Даже большинство банкиров из местных (не федеральных) банков, которые создавались по законодательству штатов, требовали того же. Эти банкиры считали, что с госчиновниками договариваться о пассивах будет проще, чем с эмиссионерами из федеральных эмиссионых банков.
Масштаб этого движения был такой, что игнорировать его институт эмиссионеров просто не мог. Лекции, конференции, статьи, книги, все эти в 1907-1909 годах было в изобилии. Особенно сильно тема звучала зимою 1907-1908 годов, когда прошел ряд крупных конференций с требованием создания нацбанка. Причем эти конференции были подготовлены, аргументированы, убедительны. На Англию и Францию никто не оглядывался, все твердили только о Рейхсбанке. Постбисмарковское развитие Германии действительн6о производило впечатление, причем никаких проблем с инфляцией и денежным обращением.
Мудрые эмиссионеры из федеральных (то есть работающих по всей стране) эмиссионных банков, ведь ФРС тогда еще не было, смотрели на этот процесс с понятной тревогой, ведь речь шла, ни много, ни мало, о потере лучшего бизнеса, который только можно придумать – печатать деньги. И тогда было принято гениальное решение, если не можешь противиться процессу – возглавь его, уведи в нужную сторону.
Мудрый Теодор Рузвельт никак в этот процесс не вмешивается, но правительственную комиссию по изучению вопроса создает, а закончив в 1909 году свой второй президентский срок, аккуратно отходит от дел, оставляя эту головную боль в наследство демократу Вудро Вильсону. Что очень характерно, так это то обстоятельство, что движение за создание государственного нацбанка не взяли под крыло ни демократы, ни республиканцы. Можно не сомневаться, что лоббисты института эмиссионеров и тут успешно поработали. Комиссия по подготовке банковского законопроекта постоянно меняет состав, в итоге в ней остаются люди Рокфеллера, Моргана и иных эмиссионеров, речь о рейхсбанке уже не идет, а идет только о централизации и координации. Параллельно разворачивается гигантская PR-кампания с книгами, конференциями, статьями и даже «банковской сагой о Форсайтах» в «Уолл-стрит джорнел» (огромные передовицы в 14 номерах подряд). К концу 1911 года страсти улеглись, законопроект вчерне готов, споры идут по мелочам, банкирам хочется, чтобы всех членов ФРС назначали они сами, но сходятся на компромиссе, что половину назначит президент. В декабре 1913 года, после годовой паузы, «года тишины» чтобы все тему подзабыли, закон принимается.
У Ф.Д.Рузвельта ситуация была гораздо сложнее, чем спокойные годы президентства В.Вильсона. Толпы безработных (которых по разным оценкам было от 25 до 32 процентов), закрытые банки, сталелитейная промышленность, работающая на 12% мощности, вымершие моногорода. Так что позволить себе разводить дискуссии в подобной ситуации он не мог. Любая публичная дискуссия была бы на руку Хью Лонгу, который быстро набирал обороты на протестном электорате. Поэтому Ф.Рузвельт действовал быстро и решительно, без оглядки на общественное мнение, которое к этому моменту, марту 1933 года, даже не сформировалось. Потом это станет фирменным стилем американской политики, под благовидным предлогом (у Рузвельта – спасти страну от кризиса) провернуть дельце. А если потом выяснится, что предлог-то был липовый, ну и пусть. Дельце-то сделано. Эмиссионеры могут потирать руки от удовольствия.
Примерно до 1938 года господа из ФРС расхлебывают свои внутриамериканские проблемы, пытаясь оживить производство. Получается это у них очень плохо. Проблема состояла в генетической памяти простых американцев, переживших кошмарный кризис 1929-1933 годов. Эти люди готовились к новому кризису, не тратили, а копили, и внутреннее потребление практически не росло. Вспомним, когда было создано Фанни Мей. Это все проделки ФРС, если люди не хотят покупать, а копят и копят, давайте их кредитовать, ведь жить-то им где-то надо. А науки «социальная психология» тогда еще не было.
Но в 1938 году, когда уже полыхала гражданская война в Испании, и стало ясно, что большая война в Европе не за горами, и когда Англия начала потихоньку переходить на мобилизационную экономику, американцы начинают поглядывать на чужой огород. У них есть ресурсы, рабочая сила и мощности, а продукт деть некуда, реального платежеспособного спроса нет. Но для ФРС он и не нужен. Какая разница эмиссионерам кого кредитовать, свои банки или чужие правительства? В балансе разницы-то нет. Американские компании начинают лезть с лизингом на чужие рынки, подрывая в первую
