Значит, в твоем мире такое тоже есть?

— Угу… Только деньги называются как-то иначе… Не могу вспомнить, как именно, но слово «двирм» я услышала впервые.

— Мотай на ус, тебе это полезно будет, если до Краллика доберемся! Покажу тебе дома, как деньги выглядят. В Алеме, каждый крупный город свою монету чеканит, так что вариантов денег у нас полным-полно. Я даже какое-то время пытался собирать монетки из разных городов, но очень быстро понял, что пока не могу позволить себе такое расточительство — когда ты целый день не ел, волей-неволей растрясешь свою коллекцию, чтобы купить краюшку хлеба. Эх, хотел бы я взглянуть на деньги из твоего мира! Как же это интересно!

— Надеюсь, что у тебя получится и меня сбагрить в мой мир, и лекарю продать остатки уже ненужных трав, и разместиться в Крылеке.

— Краллике. Запомни это слово, не надо его коверкать, особенно если ты сама окажешься в этом чудесном городе. Его обитатели те еще зазнайки, они не простят такого непочтительного отношения к столице!

— Ладно, Краллик так Краллик. Я не хотела никого обидеть. — со вздохом я отвернулась от полей и всмотрелась в чернеющий лес.

Дорога шла под горку, Олли легко скакал вперед, не переставая рассказывать мне истории про город своей мечты. Я почти не слушала его, плетясь позади и занятая своими мыслями. Очень скоро я пожалела, что вообще согласилась на эту прогулку. До полудня было еще далеко, а солнце уже разыгралось не на шутку. Нагнувшись, я сорвала росший у обочины дороги лопух и принялась обмахиваться им как веером, надеясь уловить хоть немного спасительной прохлады. Заметив это, Олли принялся хохотать надо мной, однако мне было плевать на его насмешки. Хмуро поглядывая на потешающегося паренька, я невозмутимо махала импровизированным веером, лишь сильнее веселя парнишку.

Животные Алема ничуть меня не боялись. Мимо с громким жужжанием пролетали пчелы и шмели, мелкие зверушки, выскакивавшие на дорогу, с интересом смотрели на путников, а вокруг меня наворачивала круги маленькая птичка. Она то мельтешила под ногами, то набирала высоту и норовила врезаться в лицо, а иногда, набравшись наглости, пыталась сесть на руку.

— Ну что ты ко мне пристала?! — проворчала я, когда пичуга окончательно вывела меня из себя.

Остановившись, я попробовала отогнать от себя назойливое создание, но птичка не обратила на этот жест ни малейшего внимания. Наоборот, она устроилась на моем плече и чирикнула, уставившись на меня своими глазами, похожими на две чернильные капли. Присмотревшись к ней, я поняла, что это та самая птица, которую я видела в свой первый день пребывания в Алеме. Маленькое тельце с серо-желтым оперением, острым клювом и глазками, смотрящими на тебя внимательным взглядом. Раздраженно поведя плечом и согнав с себя нахалку, я бросилась догонять Оливера. Юноша поджидал меня, стоя посреди дороги. Заметив, что я отстала, он крикнул полным смеха голосом:

— Что ты там копаешься?! Чем дольше мы будем идти, тем меньше шансов провести вечером хотя бы один опыт! В твоих же интересах как можно скорее добраться опушки! Кстати, около леса не так жарко, я бы даже сказал, что там есть чем дышать. А еще там имеется небольшой родник, так что это еще один повод прибавить шагу. Не знаю, как ты, а я буквально умираю от жажды!

— Я от этой птицы отделаться не могу! Она такая наглая, в лицо прям лезет. Что, в Алеме все животные такие бессовестные? Мне казалось, что всякие синички должны бояться человека, а эта мне на плечо села, я ее еле прогнала!

— Зачем ты ее гоняешь?! — воскликнул Олли, подходя ко мне. Я не обратила на его слова внимания и попробовала было прогнать наглую птичку, снова попытавшуюся устроиться у меня на плече, однако молодой человек остановил меня, взяв за руку. — Это же твой спутник! Если ты его… Хотя нет, тут, наверное, будет уместнее ее… Так вот, если ты ее потеряешь, то все, можешь прощаться с жизнью! Видел я бедолаг, которые потеряли своих спутников! Они обычно просто сидят на месте и тихо умирают, если за ними не ухаживать. Спутник вообще дело очень тонкое! Не прогоняй ее, она же хочет, чтобы ее приласкали.

— Как такое может быть? — от апатии, в которой я была еще утром, не осталось и следа. Оторвавшись от птицы, уже успевшей устроиться у меня на плече, я повернулась к Олли и затараторила: — Объясни мне! Ты же говорил, что я чужая в этом мире, что у меня нет спутника! Это же, по сути, душа человека, я так поняла твои рассказы! У тебя она имеет вид животного, а у меня она внутри, и ты сказал, что это нормально, раз я не в этом мире родилась! Откуда ты можешь быть уверенным, что это не просто наглая птица, а мой спутник?!

Моя реакция явно обрадовала молодого человека. Убрав руки в карманы брюк, он прибавил шагу, заставляя меня едва не переходить на бег. Чуть обернувшись ко мне, Олли проговорил:

— Хермис сказал. Мирра с тобой с самого первого дня, я ее почувствовал, как только проснулся после нашего с тобой знакомства. Открыл с утра глаза и понял, что гостья моя не только не свалила в свой мир, но еще и спутником обзавелась.

— Как ты ее назвал?

— Мирра. Это ее имя.

— Откуда ты это знаешь?!

— Вон от той большой птички, которая летает над нами. Хермис чувствует твою Мирру, они могут общаться. Как они это делают не спрашивай, я все равно ничегошеньки не понимаю в этом вопросе. Так или иначе, не прогоняй Мирру, и уж тем более не рви с ней связь, я не собираюсь нянчиться с тобой, если ты вдруг станешь безвольной куклой. Оставлю тебя сидеть в доме господина Доусона, а сам пойду в Краллик, и решай тогда свои проблемы самостоятельно.

— Почему именно Мирра?

— А почему тебя зовут Никой?

— Не знаю, я этим вопросом никогда не задавалась. Я привыкла думать, что у меня такое имя только потому, что мама с папой захотели меня назвать именно Никой.

— Ну а тут твоей душе захотелось назваться Миррой, и даже не спрашивай у меня, почему именно так, а не иначе. Не человек называет своего спутника, они приходят в этот мир с нашим рождением, уже имея имя.

— Я видела точно такую же птичку, когда только появилась тут…Я счищала с себя сажу, а она скакала по подоконнику в комнате… — протянула я, с трудом вспомнив свой первый день в Алеме. Бросив