Морю, которое уже готово было забрать их обратно.

Я повернулась к Атриусу.

— Мы должны вернуться, — сказала я.

Но внезапная стена воды поглотила мои слова.

ГЛАВА 14

Мне шесть лет, и вода причиняет огромную боль, заполняя мои легкие. Мой рот все открывается и открывается, как будто если я смогу открыть челюсть достаточно широко, то найду воздух, но воздуха нет, есть только кислая соленая вода, и она все наполняет меня, наполняет и наполняет, и я знаю, что это убьет меня.

Мне шесть лет, и я умру.

Руки мужчины крепко держат меня за горло, путаясь в моих волосах. Я дергаюсь, но не могу сопротивляться его хватке. Его пальцы так крепко сжимают мою шею, что они болят почти так же сильно, как соль в моих легких.

Почти.

Мне шесть лет, и я собираюсь умереть.

Вода заполнила мои легкие к тому времени, как я осознала случившееся. Она хлынула в туннели с такой силой, что ударила по нам, как гигантская раскрытая ладонь. Мое тело болело — что-то сломалось. Я не могла сориентироваться. Мы двигались быстро, так быстро, что я изо всех сил старалась ухватиться за окружающие меня нити. Как только ко мне вернулось сознание, я вцепилась когтями в каменную стену, ломая ногти, но безуспешно.

Мое тело дернулось, когда кто-то схватил меня — Атриус. Я сразу поняла, что это он. Но вода была такой сильной, и его тоже уносило в нее. Он держал меня какое-то мгновение, а потом меня снова оттащили от него. Мое тело ударилось о то, что, должно быть, было Эреккусом, который прижимался к каменной стене, пытаясь затормозить против течения.

Боги, что же нам делать? Я потянулась к нитям, чтобы хоть как-то зацепиться за них. Нас заносило в туннели, уносило…

Атриус снова схватился за меня, и снова ему это не удалось. На этот раз он рассек мне предплечье. Я почти не замечала боли, но мне хотелось наброситься на него, чтобы отвлечь.

Но мгновение спустя внутри меня вспыхнуло странное ощущение — медленное, теплое, жгучее. Мышцы напряглись, задергались и задвигались без моего разрешения.

Что это, черт возьми, было…

Мое тело летело по коридору, борясь с течением, и вдруг моя голова оказалась над водой, а тело прижалось к моему, крепкая рука обвила мою талию…

И очень, очень несчастное лицо Атриуса было в нескольких дюймах от моего. Одной рукой он держался за меня, а другой опирался о скалистый выступ. Водяные брызги били нам в лицо, а наши головы едва поднимались над водой. Прилив то ослабевал, то исчезал, наступая скорее всплесками, чем с постоянной силой. Оглянувшись, я увидела, что воины Атриуса пытаются пробиться сквозь прилив. Отголоски их страха, высокие и острые, пробивались сквозь нити.

Даже вампиры боялись смерти. И я знала, что смерть от утопления — одна из самых страшных.

— Ты сказала, что будешь полезна, Арахессен, — прошипел Атриус, возвышая голос над ревом воды. — Я спас твою жизнь. Теперь ты спасешь их.

Его взгляд был свирепым и непоколебимым, словно это требование было совершенно разумным. И все же, возможно, я почувствовала в нем проблеск страха — только сейчас, когда его люди были в опасности.

— Как, по-твоему, я могу это сделать? — спросила я, от волнения срывая голос.

Он наклонился ближе, и вода с его губ коснулась гребня моего уха.

— Ты ведьма, — сказал он. — Разве у твоего рода нет своих путей?

Черт бы его побрал. У меня не было для этого способов. Некоторые из моих Сестер были талантливы в магии воды, но это никогда не было моим умением, и даже тогда я сомневалась, что аколит Акаэи обладает достаточно сильной магией воды, чтобы остановить это — может быть, последователь Зарукса, Бога Моря, но это точно не моя область.

Я беспомощно огляделась по сторонам, вглядываясь в окружающую обстановку. Камень. Вода. Тела. И страх — такой сильный страх, усиливающийся с каждым мгновением.

Ужасное чувство вины, груз моей ответственности за эту ошибку, захлестнули меня, обжигая горло. Столько этих людей должны были умереть.

Возможно, я должна была позволить им это сделать.

Так поступил бы хороший диверсант. Пусть армия завоевателя погибнет. У меня были все оправдания тому, что я не могу помочь. Да и как я могла помочь? Что я могу сделать?

Мне шесть лет, соленая вода причиняет боль, и я собираюсь умереть.

Я отмахнулась от прошлого, моя собственная нить спуталась с их.

Я не могла сказать, почему я приняла это решение, только то, что я действовала еще до того, как оно пришло в сознание. Я подняла руку вверх и прижал ладонь к шершавому камню потолка.

Было трудно сосредоточиться на своей магии, когда вокруг нас бурлила вода. Всплески становились все сильнее, на несколько секунд отправляя нас с Атриусом под воду, грозя вырвать меня из его объятий. Но он крепко держал меня, прижимая мое тело к своему. Я была благодарна за это, за якорь, пока пыталась найти достаточно прочную связь, чтобы зацепиться за него.

Против течения я прижимала ладонь к камню.

Камень был живым, в своем роде. Через него проходили нити жизни. Он был стабилен и надежен. Все здесь двигалось и менялось. Но только не камень. Он мне еще пригодится. За его пределами было пространство — еще больше туннелей. Нужно было только прорваться.

Я никогда раньше не делала ничего подобного. Ткачиха не знала, способна ли я вообще на это. Но это была моя единственная идея. Моя единственная дикая, глупая, нелепая идея.

Я протянула нить от себя к камню, натянула ее, пока она не затрепетала между нашими душами. Еще одна нить. Еще одна. Три якоря, пропуская через них свою магию, потом полдюжины, а потом еще больше, которые я не удосужилась сосчитать.

Сколько их будет достаточно?

— Силина, — процедил Атриус сквозь стиснутые зубы.

Ему не нужно было говорить больше. Время. У нас его не было. Его люди едва успевали цепляться за стены пещеры. Некоторые были сметены.

Этого должно было быть достаточно. Я вложила всю свою магию в связь между мной и камнем, дернула за нити с такой силой, словно бросилась через всю комнату — но вместо того, чтобы двигаться самому, я двигала камень.

ТРЕСК!

Прежде чем я поняла, что происходит, Атриус обхватил мой затылок, притягивая к себе. Только через несколько секунд я поняла, зачем: чтобы защитить меня, когда камень рухнет в