на человека, который не понимает природу предсказания, — насмешливо сказала я. — Подумать только, я действительно начала верить, что ты более просвещен, чем остальные. Ты просто еще один самовлюбленный король, который хочет, чтобы ему говорили то, что он хочет услышать.

Я уже достаточно раз наблюдала, как Атриус убивает, чтобы понять, как он извивается, словно змея, готовящаяся нанести удар.

Ткачиха, я умру здесь, если не придумаю что-нибудь, причем быстро. Но ведь он еще не убил меня. Если бы он действительно был полностью уверен в моей нечестности, то не стал бы мешать мне говорить.

Я была ему нужна. Он знал это. Он хотел, чтобы я дала ему что-то, что заставило бы его поверить мне.

В отчаянии я потянулась к нитям, и внезапный толчок отозвался болью в затылке. Присутствие Атриуса, как всегда, было стеной, но я последовала за нитями к нему и надавила…

Дай мне что-нибудь, Ткачиха. Что угодно.

При достаточном усилии Арахессен иногда мог выхватить кусочки из прошлого или будущего человека, как сложная, сильно сокращенная и даже бесполезная версия провидения. Обычно это не приносило ничего полезного. Но я была в отчаянии.

Я оттолкнулась от присутствия Атриуса, и меня встретил шквал разрозненных образов и эмоций.

Ночное небо на вершине горы холод холод холод холод холод принц не двигается кровь на клинке вытрите ее тканью пророчество было ложью море пепла небо тумана и…

— Пророчество, — пролепетала я. — Я знаю о пророчестве.

Потрясение Атриуса отразилось на его лице. Оно излучалось от его присутствия. Он слегка опустил меч, что казалось непреднамеренным.

Затем на его взгляд опустилась пелена холодной ярости.

— О чем ты говоришь? — прорычал он.

Я только что совершила огромную ошибку.

— Ты не дал мне завершить Хождение по Нитям, — осторожно сказал я. — Ты остановил меня. Потому что тебе не понравились… основания, по которым я ступаю.

— Не пророчествуй обо мне.

Я подняла ладони еще выше.

— Я знаю. Но из-за того, что ты остановил меня, ты не узнал всей правды.

Его горло дрогнуло. Он выглядел искренне разрывающимся между тем, убить меня или нет.

— Что ты видела о пророчестве?

Я мило улыбнулась ему.

— Я расскажу тебе, если ты пообещаешь не убивать меня.

— Я не даю таких обещаний.

— Я возьму опущенный меч. — Я хотела, чтобы эта штука убралась с моего лица. Оно все еще было покрыто кишками головорезов Аавеса. Какой оскорбительный способ умереть.

Он уступил. С трудом.

Я прислонилась спиной к стене.

— Расскажи мне, — потребовал он. Его плечи вздымались так, что, как я подозревала, это не было связано с нагрузками последних нескольких часов, которые, похоже, не беспокоили его до сих пор.

Я внимательно следила за этим — за этим пророчеством. Гора. Ньяксиа.

Принц.

Все эти вещи были очень важны для Атриуса. Единственный раз, когда я видела, как он расстраивается, — это при упоминании о них.

Это было полезно.

— Правда? — сказала я, поднимая ладони в знак согласия. — Может быть, это ошибка — говорить тебе об этом, но то, что я знаю, очень смутно. Только то, что оно существует. Я почувствовала это в своем Хождении по Нитям. После того как увидела… тебя. Если ты не лишишь меня головы за такое упоминание.

Атриус не стал отрывать мне голову, но вид у него был такой, будто он раздумывает над этим.

— Я знаю, что у тебя есть более важная миссия, — тихо сказала я. — Я знаю, что для тебя это не просто завоевание. Но даже если это не так, я не могу предложить тебе конкретные детали. Без твоего сотрудничества — нет.

Ткачиха, проворчала я. И все же, когда слова слетали с моих губ, что-то глубоко внутри меня подумало… возможно, это правда. В этом было нечто большее, чем Атриус показывал мне.

Его лицо изменилось, открывая так мало и так много, но подтверждая мои подозрения.

— Какая мне выгода лгать тебе, Атриус? — пробормотала я. — Либо ты убьешь меня, либо это сделают Арахессены. Честно говоря, я бы предпочла, чтобы это сделал ты. — Мой палец ткнул в одно из тел на земле. — По крайней мере, ты быстро это делаешь.

— Только иногда, — сказал он.

Он был погружен в раздумья, меч по-прежнему висел у него на боку, и он пристально смотрел на меня, словно пытаясь разобрать меня на части.

Я рискнула сделать шаг ближе. Наклонила подбородок, наклонила голову. У меня не было больших красивых глаз, чтобы смотреть на него, но я знала язык тела — любопытный, невинный, покорный.

— Если ты хочешь узнать больше об этом пророчестве, я могу снова устроить Хождение по Нитям и…

— Нет.

Так же быстро, как он вытащил меч, он убрал его в ножны. Напряжение спало. Он отвернулся. Как будто он и не думал убивать меня.

— Пойди найди Эреккуса, — сказал он. — Он отдаст тебе приказы. У нас много работы.

Атриус не успокоился, прежде чем закрепиться в Альке. Он приказал прочесать башни, уничтожая последних людей Аавеса, которые прятались в тени, глупо бросаясь на воинов Атриуса со сковородками или столовыми ножами. Их было легко уничтожить.

Я не была уверена, чего ожидала от Атриуса, когда все это было сделано — возможно, разграбления столицы на предмет ресурсов или размещения своих людей в домах мирных жителей, — но он поступил иначе.

Я вместе с Эреккусом утаскивал тела со второго этажа башни, когда Атриус появился на балконе, с которого открывался вид на разрушающиеся дома людей Альки. Все остановили свою работу, выгнув шеи. Эреккуса оттащил другой солдат, который что-то сказал ему на Обитраэне.

— Что происходит? — спросила я Эреккуса, когда он кивнул и вернулся к нашей работе.

— Атриус обращается к народу. Они собираются вывести всех из своих домов, чтобы послушать.

Обращение к народу? Я не могла понять, почему это показалось мне невероятным — может, потому, что сама идея Атриуса произнести речь казалась абсурдной, а может, меня шокировало, что вампиры вообще считают жителей Альки людьми, к которым стоит обращаться.

— Они напугают людей. Все будут думать, что их вот-вот соберут и зарежут.

Эреккус пожал плечами.

— Может быть. Но это не так.

— Почему нет?

Он усмехнулся.

— Ты не первая, кто задает этот вопрос, — пробормотал он.

— Атриус не убивает мирных жителей городов, которые он завоевывает.

Я не могла понять, был ли в конце этого слова знак вопроса или нет.

— Нет. Не убивает. Ни одного из них, если он может помочь.

Я подумала о Раэт.

Если он сможет помочь.