В деревню они пошли вдвоем — перевозчик мертвых и собирательница душ, старый Армид и слепая Нелти.

Собственно, они уже находились в деревне, в самом ее центре. Просто вокруг развалившейся конюшни не было жилых строений, слишком сыро здесь было, в этой заросшей осокой низине, плодящей комаров и собирающей туманы. Местные жители выгоняли сюда молодых бычков, овец и коз — трава здесь была сочная, зеленая, пруд рядом, да и присматривать за скотиной удобней, когда она под боком…

Армид и Нелти, держась за руки, шагали по извилистой тропке, поднимающейся по заросшему ивовыми кустами пологому склону.

— Ты отдала часть чьей-то души мертвому предмету, и он ожил, — размышлял Армид. — Так значит ты можешь подобным образом оживить и мертвого? Но тогда чем твой дар отличается от дара некроманта?

— Я собираю души, — сказала Нелти. — Я их впитываю, как ткань впитывает воду. Но отдать их чему-то я не могу. Только малую часть — так мокрая тряпка оставляет немного влаги на предмете, с которым она соприкоснулась. Освободиться от душ я могу лишь в одном месте…

— На Кладбище, — сказал Армид.

— Да, — кивнула Нелти. — Так что мы похожи, перевозчик. Ты ведь тоже доставляешь души на Кладбище. Только ты перевозишь их вместе с телами.

— Честно говоря, никогда об этом ни задумывался, — признался Армид. — Я просто делаю свою привычную работу, продолжаю дело предков.

— Дар некроманта отличается от дара собирателя. Некромант не имеет никакой власти над чужими душами, но он может получить власть над телами. Для этого он переносит в мертвеца малую толику своей души, частицу собственной сущности. И после этого они становятся одним целым — мертвяк и его хозяин, некромант и его раб…

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Армид, проникаясь еще большим уважением к собеседнице.

— Просто я умею слушать. Слушать и слышать…

Они вышли на деревенскую улицу, остановились посреди дороги. Армид огляделся, Нелти вслушалась.

— Как-то пусто, — сказал он.

— И тихо, — добавила она.

Вроде бы, все было в порядке. На лужайках перед домами бродили безнадзорные куры, с задворок доносилось сытое похрюкивание, за изгородями беззлобно тявкали собаки, в кронах тополей и вязов ругались вороны и галки, а на обочине дороги щипала пыльную траву пегая, ко всему безразличная лошадь, привязанная ко вбитому в сухую землю столбику.

Только людей нигде не было видно.

— И ехали когда, тоже никого не видели, — поделился Армид. — Одни только дети играли.

— Помолчи! — сжала руку старика Нелти. Она что-то услышала.

Где-то в отдалении… словно шум ветра… или гул моря…

— Туда… — потянула она Армида. — Люди там… Там все люди…

Голосов было много, разных голосов — молодых и старых, торопливых и рассудительных, громких и чуть слышных, звонких, сиплых, тягучих, надтреснутых. Люди говорили все разом, и в общем шуме сложно было разобрать отдельные слова. Но Нелти умела слушать…

— Надо послать гонца к Королю, просить у него помощи!

— Какое ему до нас дело! Он занят тем, что сторожит Кладбище.

— Охотника! Нужно звать охотника!

— Ну и где ты его сейчас найдешь?

— Сами отобьемся, если что. Неужели не справимся? Вон нас сколько!

— Ага! Справился один такой!

— Да ладно вам страх нагонять! Ничего с нами не будет, стороной нас обойдут.

— А если не обойдут?

— Спрячемся.

— В лес надо уходить! За реку! Переждем опасность и вернемся…

Селяне спорили, кричали, ругались, не обращая внимания на приближающихся гостей.

— Видно, что-то случилось, — сказал Армид, вглядываясь в галдящую толпу, собравшуюся на ровном пустыре за амбарами, рядом с фуражной ямой. Он уже заметил несколько знакомых лиц, но не они ему были сейчас нужны. Армид, вытянув шею, высматривал старосту — мельника Гетса, уважаемого всей округой человека, в меру богатого, разумного и приветливого.

— А ты наблюдателен, — усмехнулась Нелти.

Армид не ответил на колкость, только дернул плечом, словно муху сгонял.

Они остановились в нескольких шагах от тесной толпы, на открытом месте возле небольшого навеса. Их заметили, на них оглядывались. Старика перевозчика здесь хорошо знали, помнили, ждали, а вот его попутчицу видели впервые. Кто она? И что это у нее с глазами?

Селяне с интересом разглядывали пришлую простоволосую женщину с кошкой на плече; по одежде, по манере держаться пытались угадать, чем она занимается, пихали локтями соседей:

— Не знаешь ее?

— Первый раз вижу.

— Глаза у нее какие-то чудные.

— Да она, вроде бы, слепая.

— И кот… Смотри, как сидит. Я сперва думал чучело. Но глазищи-то! Глазищи-то какие! Прямо горят!..

Нелти слышала почти всё…

Мало-помалу гул голосов стихал. Люди выговорились, выплеснули эмоции. Теперь они были готовы слушать.

— Все всё сказали? — прокатилось над толпой. — Хорошо, теперь скажу я… — Говорящего не было видно, но Армид узнал этот голос, похожий на скрежет жерновов. — Чего вы испугались селяне? Зачем прибежали сюда, словно цыплята под клуху? Зачем меня позвали? Или думаете, что простой мельник скажет что-то, о чем вы сами не знаете?

— Ты наш староста, Гетс! — крикнул кто-то в толпе.

— А ты наш кузнец, Ваер! И что с того?

— Скажи, что сам думаешь? — раздались сразу несколько голосов.

— Скажу! Молчать не стану, не привык! — Гетс откашлялся, прохрипелся. — Зря вы дома бросили, вот что я думаю! Зря хлеб не убираете, траву не косите, за детьми не смотрите. Все только разговоры разговариваете, да засовы новые на двери ставите! Хватит! Расходитесь-ка лучше по домам, хозяйством занимайтесь! Сами знаете, как наши деды говорили: дурные вести, что дрожжи в тесте. Так что нечего нам бояться! Да и